Возвращение Низвергнутого
Шрифт:
— Сегодня ночью падал снег, не так ли? — ни к кому конкретно не обращаясь, поинтересовался отец Флатис, но ответ был получен незамедлительно.
— Истинно так, святой отец. Снегопад закончился только под самое утро, с приходом благословленного Создателем нашим солнца, что своими лучами развеяло…
— Я понял, — недовольно поморщившись, отец Флатис прервал цветистую речь молодого черноволосого монаха, что спешился и внимательно оглядывал закостеневшее от мороза тело. — Прибереги свое усердие в риторике для паствы. Мне достаточно услышать «да» или «нет».
— Мы догоняем носителя Близнеца, отец Флатис. Мы совсем близко, — эти слова произнес отец Морвикус из ордена Привратников, и в его обычно спокойном голосе слышалось возбуждение гончей, наткнувшейся на еще совсем свежий лисий след.
— Нас разделяет самое большее полдня пути, — согласно кивнул отец Флатис, поправляя перепоясывающий белую меховую шубу красный пояс. — В это время года тракт относительно безлюден, к тому же мы практически на окраине страны, у самого южного побережья Ядовитого моря. Отец Морвикус, вы знаете эти края лучше, чем я. Если следовать этой дорогой, то куда она нас приведет милостью Создателя?
— Впереди есть несколько небольших деревушек и хуторов, но они достаточно далеко от тракта, — наморщив лоб, медленно ответил священник. — Если проехать еще тридцать лиг, то мы окажемся в прибрежном городе Коске.
— Коска… — задумчиво повторил отец Флатис, устремляя холодный взгляд на юг. — И там, несомненно, есть порт…
— Порт, верфи, множество мелких рыбацких суденышек и корабли покрупнее. Туда часто заходят купеческие судна — пополнить запас воды и провианта, дать отдохнуть команде… Вы считаете что Близнец пытается ускользнуть из наших рук по морю?
— Я в этом почти уверен, — сухо ответил священник, пришпоривая коня. — Если бы этот проклятый артефакт хотел затеряться, то отправился бы в самый центр страны, но никак не стремился бы столь упорно к ее границе. Нам следует поспешить. Не забудьте позаботиться о мертвом теле и, самое главное — разбейте оскверненный нечестивым жертвоприношением камень на мелкие куски, да прочтите изгоняющую зло молитву. Негоже оставлять поганый жертвенник целым.
У мерзлого куска мяса, некогда бывшего человеком, засуетилось трое монахов, а небольшой отряд продолжил свой путь по совсем истончившемуся торговому тракту, направляясь все дальше на юг, к портовому городу Коска.
Глава вторая
Коска
Первое, что я испытал при виде широко раскинувшегося перед нами портового города Коска, — ощущение жутковатой нереальности происходящего. Казалось, что я сплю, грежу наяву.
День уже клонился к вечеру, но солнечного света вполне хватало, чтобы разглядеть окраины Коски в мельчайших подробностях. Разнокалиберные домишки стояли безо всякого видимого порядка, нависая над узкими улочками и переулками. На развешанных веревках сушилось, а вернее вымораживалось, белье. Над крышами вились многочисленные дымы из кухонных печей и просто очагов. И люди. Повсюду были люди. Непривычно много людей. Для меня, впервые осознавшего себя в безлюдных Диких Землях, видеть столь много людей было крайне непривычно. За тот час, что я провел закопавшись в сугроб и не сводя глаз с Коски, я увидел самое малое несколько сотен жителей, занимающихся своими привычными делами. Домохозяйки вытряхивали половики, суетились у покосившихся сарайчиков, задавая корм животным. Мужики пилили дрова, через забор перекидывались шуточками с соседями и прохожими. Дети помогали родителям, совсем мелкая ребятня, разделившись на две группы, обкидывались снежками из-за возведенных из снега укреплений. По-хозяйски вальяжно прошли стражники, зябко дуя на замерзшие ладони, лениво поглядывая по сторонам и небрежно отвечая на приветствия местных жителей.
По ведущей в город раскатанной дороге в обе стороны неспешно тянулись сани, нагруженные вязанками дров, туго набитыми мешками, тускло поблескивающей чешуей рыбой и прочими грузами. И самое дикое и невообразимое моему привыкшему к вечной настороженности сознанию — ни у кого при себе не было оружия. Если, конечно, не считать вооруженных короткими мечами и копьями стражников, да несколько неказистых топоров для колки дров. Никто не оглядывался поминутно по сторонам в поисках опасности и не прислушивался с подозрением. Все занимались своими делами и плевали на окружающую их обстановку. Эти люди не осознавали своего счастья — они жили, а не выживали, подобно нам. Судя по внешнему виду домишек, застиранных тряпок и бродящих по дворам тощих кур — жили небогато, но именно жили, не боясь прихода завтрашнего дня. К тому же здесь городские окраины, по сути трущобы, а более зажиточные люди жили дальше, поближе к центру. Даже отсюда я отчетливо видел покрытые снегом островерхие крыши солидных каменных домов, увенчанные широкими дымовыми трубами.
Единственным безжизненно выглядевшим местом были засыпанные снегом каменные руины на вершине нависающего над морем утеса. То ли развалины крепости, то ли остатки некогда величественного замка.
— Эх… — прогудел примостившийся рядом Рикар, с размаха хлопая лежащего рядом молчаливого ниргала по железному плечу. — И мы вот так жили-поживали, горя-беды не знали…
Заметив, что я искоса взглянул на него, здоровяк поспешил исправиться:
— То есть еще лучше жили, господин. Не чета этим голодранцам. И дома посправней были и достатку куда как больше было… — Видя, что мой взгляд не стал мягче, Рикар опять сменил ход своих мыслей: — Но скучно было! А теперь хоть и потяжше жизнь, но очень даже веселее!
— Не напрягайся, — буркнул я, и Рикар с облегчением вздохнул.
— Все равно они хорошо живут, — колокольчиком прозвенел голос Аллариссы, лежащей по другую сторону от меня. — Ничего не боятся. А у нас каждый день ждешь, что нежить в дверь постучит…
— Хе! — хмыкнул здоровяк, видя, что я не намерен поддерживать начавшуюся беседу. — Это тебе только кажется так, по молодости да несмышлености. У нас куда как проще жить, баронесса. Пришел шурд — топором ему промеж ушей. Приполз мертвяк не упокоенный — и ему топором туда же. Прискакал паук костяной, скажем…
— Топором промеж ушей ему! — не сговариваясь, хором произнесли мы с Аллариссой, я невольно улыбнулся и добавил: — Только вот ушей у него нет.
— Вот-вот! И я туда клоню! Ну, или молитву прочесть, тоже неплохо действует! А тут звери посерьезней будут — те же сборщики податей. От них топором не отмашешься, молитвами не изгонишь. Ежели денег нет — из дома все выгребут подчистую, да в сарай и курятник заглянуть не забудут. Вот и думай теперь, какая тварь пострашнее выходит — мертвяк ли, что живьем тебя сожрать готов, либо сборщик податей, что и тебя и семью твою по миру пустит с сумой побираться. Едва сборщик за порог, священник тут как тут, мошной для пожертвований трясет… Так-то вот, баронесса. У нас жить, может, и пострашнее, да все проще выходит!
— Угу, — хмыкнул я. — Думать не надо. Долбанул топором и проблемы нет.
— Верно, господин, — подхватил здоровяк и тут же сник. — Вот только топора теперича нету…
— Так! Рикар, ты долго еще будешь меня своим утерянным топором попрекать?!
— Да разве ж я попрекаю? Горюю я неутешно!
— А я что могу сделать? Предлагаешь назад в Твердыню вернуться да топор твой поискать? Те твари зубастые, что там обитают, нам с радостью помогут!
— Зачем возвращаться, господин Корис? Ни к чему это. Я тут с Тиксой нашим парой слов перекинулся, так он говорит, что в городишке должны быть гномы-оружейники…