Возвращение: Полночь
Шрифт:
Тепло было понятием расплывчатым и далеким, как жизнь до встречи со Стефаном. Но в бреду она понимала. Это было нехорошо. Что делать с этим, кроме как смеяться?
«Хорошо, Елена, просто подожди минуту. Позволь мне найти…» В тоже миг он вернулся. Не достаточно быстро, чтобы остановить ее от снимания меха до талии, но достаточно, чтобы она не сняла ливчик.
«Здесь». Он снял влажную шерсть и обернул ее теплой и сухой, поверх ее ливчика.
Минуты или две спустя она начала дрожать.
— Это моя девочка, —
— Не надо со мной бороться, Елена. Я пытаюсь спасти тебе жизнь. Вот и все. Я не собираюсь пытаться делать что-то еще. Даю тебе слово.
Елена была изумлена. Почему она должна думать, что Дэймон, — это, должно быть, Дэймон, решила она — захочет причинить ей вред?
Хотя иногда он мог быть таким ублюдком…
И он снимал с нее одежду.
Нет. Этого не могло произойти. Определенно нет. Особенно раз Стефан должен быть где-то поблизости.
Но сейчас Елена дрожала слишком сильно, чтобы говорить.
И теперь, когда на ней было лишь нижнее белье, он уложил ее на меховые одеяла и тщательно укутал. Елена не понимала ничего из того, что происходит, но и это не имело для нее никакого значения. Ее сознание блуждало где-то, наблюдая за происходящим без особого интереса.
Еще одно тело вкрадывалось под меховые одеяла, и это слегка привело ее в чувство. Мельком она увидела обнаженную грудь. И теплое, изящное тело скользнуло в импровизированный спальный мешок рядом с ней. Теплые, сильные руки обняли ее, плотно прижимая к телу.
Через пелену она неясно услышала голос Стефана.
— Какого черта ты делаешь?
Глава 30
«Раздевайся и ложись с другой стороны», — сказал Деймон. В его голосе не было ни злобы, ни приказа. Он коротко добавил: «Елена умирает».
Последние два слова, казалось, особенно поразили Стефана, хотя Елена и не смогла понять смысла сказанного. Стефан застыл, тяжело дыша, его глаза широко распахнулись. — Бонни и я собирали сено и топливо, и мы в порядке.
— Вы двигались и на вас сухая одежда, которая сохраняла тепло ваших тел. А она окунулась в ледяную воду, промокнув до нитки, и сидела неподвижно на открытом ветру. Я отправил другого носильщика срывать кору с сухостойных деревьев поблизости, чтобы развести огонь. А сейчас, черт возьми, Стефан, или ты дашь ей тепло своего тела, или я обращу ее.
— Н-н-н, — попыталась сказать Елена, но Стефан видимо не понял.
Дамон, тем не менее, ответил, — Не волнуйся. Он просто поможет согреть тебя с другой стороны. Никто не обратит тебя, по крайней мере, пока. Ради Бога, — добавил он, внезапно взрываясь, — ну и принца ты выбрала!
Голос Стефана был тих и напряжен, — Ты пытался создать вокруг нее оболочку тепла?
«Конечно я пытался, ты идиот! Никакая магия не работает за Зеркалом кроме телепатии».
У
И где-то в глубине ее разума прозвучало: «Елена? Елена? С тобой все хорошо, Елена? Мне наплевать, если вы разыгрываете меня. На самом деле все в порядке, не так ли? Просто поговори со мной, любовь моя.
Но Елена была не в состоянии ответить.
Смутно до ее слуха долетали обрывки фраз, — Бонни… ложись сверху и… укрой нас и подоткни одеяла с обеих сторон.
Притупленные ощущения взбаламутили ее чувства: маленькое тело, почти невесомое, подобно толстому одеялу, укрывало ее сверху. Чьи-то рыдания, слезы, капающие на ее шею. И тепло с обеих сторон.
Я засыпаю вместе с котятами, подумала она в полудреме. Может быть, нам приснятся хорошие сны.
— Мне жаль, что мы не знаем, чем они занимаются, — сказала Мередит, расхаживая из угла в угол.
— Мне жаль, что они не знают, чем мы занимаемся, — уныло сказал Мэтт, с помощью скотча приклеивая листок-амулет на окно. И еще один.
— Знаете ли, мои дорогие, я снова слышала детский плач во сне прошлой ночью, — медленно сказала миссис Флауэрс.
Мередит повернулась и изумленно воскликнула, — Я тоже слышала! Казалось, звук доносился откуда-то с крыльца. Но я слишком устала и не стала вставать.
— Это может иметь большое значение, или вообще ничего не значить, — хмурясь, сказала миссис Флауэрс. Она кипятила водопроводную воду, собираясь приготовить чай. Электричество в доме было редким явлением. Мэтт и Сабер недавно вернулись из пансиона, куда они направились с целью забрать самый важный инструментарий миссис Флауэрс — ее травы для чая, настоев, компрессов и припарок.
Мэтт не решился рассказать миссис Флауэрс о состоянии пансиона, или о том, что дом заполонили личинки малахов. Он обнаружил их не только в гараже, но и в гостиной и в кухне. И не было больше третьего этажа, да и от второго немного осталось.
Единственное, что порадовало его, он не столкнулся с Шиничи.
— Я не думаю, что это был сон или галлюцинация, возможно, там действительно был ребенок, — сказала Мередит.
— Ночью, один? Скорее это был один из зомби Шиничи, — возразил Мэтт.
— Возможно. Но не обязательно. Миссис Флауэрс, вы можете припомнить, когда именно вы слышите плач? Глубокой ночью или ближе к утру?
— Дай подумать, дорогая. Мне кажется, что я слышу это всякий раз как просыпаюсь, а пожилые люди просыпаются довольно часто.
— Я обычно слышу это ближе к утру, но мне, как правило, первые несколько часов не снятся сны, и я рано просыпаюсь.
Миссис Флауэрс повернулась к Мэтту, — Ну а ты, Мэтт, дорогой? Ты когда-нибудь слышал звуки, похожие на плач?