Возвращение Прометея
Шрифт:
– Кстати, – оживился Аким – Я не видел на корабле ни одной женщины, но все не решался задать вопрос. Существуют ли они у вас?
– Конечно! – усмехнулся гассерианин. – Ты скоро их увидишь.
– А почему их нет на звездолете? У нас на Земле есть суеверие у моряков – не брать на судно женщину – ибо это к несчастью. Я грешным делом подумал что и вы не чужды таким суевериям.
Аким конечно шутил и в подтверждение того добродушно улыбался, но Лакс отнесся к вопросу вполне серьезно.
– Ты не видел их потому что не встретил. Много ли ты видел на моем литере?
– Ты прав. Мостик, коридор и камера. Много не увидишь. Я просто пошутил.
Координатор проигнорировал
– Мы скоро будем спускать на поверхность. Хотелось бы тебе что-нибудь еще узнать о моей родине, пока ты видишь ее отсюда, во всей красе?
– Даже не знаю. Во мне страх борется с любопытством. Даже не знаю с чего начать – попытаться развеять страхи или удовлетворить любопытство.
– Страх порожден нижним мозгом, который отвечает за жизнь тела. А любопытство – это сигналы из верхнего мозга – инстинкт познания. Разные вещи. Помочь побороть твой страх я не в силах, так как он возникает по причине незнания, которое в свою очередь проистекает из твоей головы. Как только ты будешь хорошо знать причины своего страха, суть проблемы, то ты перестанешь бояться. Это означает что я могу ответив на твои вопросы дать тебе знание достаточное для того чтобы убедить тебя, что бояться нечего. Разум побеждает телво.
– Что это – телво?
– Второй мозг. Нижний.
– Еще один мозг? Где?
– Тут, – гассерианин дотронулся до живота.
– Ты уверен что мы все – эти самые – илви?! Что-то я не слышал о таком мозге у людей.
– Если ты не знаешь – это не означает что этого не существует. Я уже говорил. Позже тебе станет известно так много, что вернувшись на Землю ты не сможешь без смеха смотреть на своих собратьев. Поверь мне. И так, каков твой первый вопрос, любопытный человек?
Я вернусь…
Гассерианин скрестил руки за спиной и слегка запрокинув голову умиротворённо наблюдал как в зелёном небе родной планеты снуют разнообразные летательные аппараты, стыкуются со станциями, мигая огнями пролетают мимо. Отблеск далекой голубой звезды бледным светом освещал восточное полушарие планеты неспеша распространяясь по темно-зеленым континентам, отгоняя черные жадные космические тени прочь, за горизонт. Где-то на Гассерине начинался день. Несомненно Лакс-нат-Хар был невероятно счастлив вернуться домой и увидеть как мирное солнце его мира встает над живой, огромной планетой. Он не подавал вида, но Аким знал это. Он знал что координатор готов был ответить на любой его вопрос, и мог удовлетворить самое извращенное любопытство всех безумцев Земли, вздумай они сейчас оказаться здесь чтобы засыпать всевозможными глупостями. Аким имел возможность спросить про тип правительства Гассерина, о наличии коммерческих корпораций, военных действий или политических партий; мог разузнать о видах животных, о биологических ареалах их обитания, об опасных бактериях и вирусах; должен был задать вопрос о том где он будет жить и что делать. Но вместо этого он вдруг спросил:
– У тебя есть дети?
Серые глаза координатора расширились в неподдельном изумлении, вопрос застал его врасплох. Значит не всё мысли они способны читать.
– Ты удивительный человек – сказал Лакс-нат-Хар. – Для чего ты меня об этом спрашиваешь?
– Ты говорил что вы почти бессмертны… Знаешь я часто думал о том сколько я хочу прожить лет.
– И сколько же?
– Когда я об этом думаю, я вижу как перед глазами проноситься вся моя жизнь, как идет время, а я остаюсь по прежнему молодым и полным сил. И казалось, бы вот если бы так было в действительности сколько всего я мог бы сделать в этом мире, сколько бы полезного для людей мог совершить. Но… вокруг меня начинают проходить люди которых я знаю: мои друзья, родители, сестры, моя жена и… мои дети. Они растут, что-то делают, рожают своих детей. Стареют. Умирают. Если я доживу до ста лет, то имею вероятность увидеть ужасное – как умирают от старости близкие мне люди. Те с которыми я вырос, кого любил. Мои дети. Зачем тогда я? Что мне делать на этом свете? И знаешь я хотел спросить – терзаетесь ли вы мыслями о будущем своих детей… Хотя наверное нет. Зачем вам это. Если по твоим словам процесс размножения вашей расы такой же как и моей, значит вы способны долгие годы беспечно наблюдать за развитием и жизнью ваших детей и внуков не переживая о том что с ними будет после вашей смерти. А мы вот, Лакс-нат-Хар, очень сильно переживаем и мучаемся от мысли, что если мы умрем, никто больше не позаботиться о наших потомках. Как они будут жить там, в другое время!? Время в котором меня не будет.
– Отвечу сначала на твой первый вопрос: да у меня есть дети. И с одним из них я тебя познакомлю. Твои размышления мне понятны, когда-то и мы мучались подобными бессмысленными вопросами. Я говорил. Мы не всегда были такие как сейчас. И у вашей расы тоже есть шанс. Так что успокой свой телво. Он просто еще ничего не знает.
– А я? Я буду знать?
– Именно для этого ты здесь. Чтобы пробудиться.
Аким с шумом выдохнул, как выброшенный на берег кит, пытаясь изгнать из своего «телво» засевший внизу живота страх.
– Это хорошо, – сказал он. – Я должен побороть свой страх. Я должен узнать как вернуться домой.
Последние слова он говорил тихо, чтобы гассерианин не расслышал, но потом вспомнил что ему и не нужно ничего слышать, скорее всего он читает его опасения как раскрытую книгу. Аким подумал что командор рассердиться, но тот не подал и виду. Он дотронулся вновь до кристалла на стене и экран стал снова матовым и непроницаемым. Хотя через секунду на нем появилось изображение с другого ракурса и Аким понял что включились камеры внешнего обзора.
– Свет звезды способен ослепить. Поэтому нельзя продолжать смотреть на него без фильтров, – пояснил Лакс-нат-Хар. – Мы приближаемся к переходной станции. Прошу тебя ничего не трогать и самое главное ни с кем не заговаривай. Попробуй задержать и свой поток мыслей. Не разбрасывайся вопросами налево и на право. Мы встретим многих кому не позволено читать твои мысли, но они могут услышать их непроизвольно, потому что ты фактически кричишь. Мысленно.
Аким согласно кивнул.
Обзорные экраны, действительно, несколько приглушили цвета, сделав свет планеты тусклым и не таким ярким. Зато увеличилась четкость некоторых объектов. Звездолет осторожно приближался к гигантскому рукотворному цилиндру зависшему на орбите планеты и ранее казавшимся всего лишь небольшим спутником. По мере приближения увеличивалась и планета, заслоняя своим могучим телом космос.
– Это переходной сектор. Телепорт перенесет нас на поверхность.
– Почему мы просто не спустимся на планету на каком-нибудь шатле или как-там у вас называются посадочные модули?
– Галариат запрещает нам входить в атмосферу обитаемых планет если на то нет крайней необходимости.
– Значит мое похищение – это была крайняя необходимость?
– Похищение? – Лакс-нат-Хар снова был удивлен. – Ты считаешь, что невероятная возможность изучить все тайны Вселенной, стать носителем знаний цивилизации – это похищение? Не подарок судьбы. Не счастливый случай. Похищение?