Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)

Дойл Артур Конан

– Выехал он в полседьмого, а вернулся только сейчас, – сказал Холмс. – За эти три часа можно было отъехать отсюда миль на десять-двенадцать. И такие поездки он совершает каждый день. Иногда по два раза.

– Обычное дело для практикующего врача.

– Но доктор Армстронг не практикует. Он читает лекции и консультирует, но к больным не ездит, должно быть, это его отвлекает от литературной работы. Зачем же он совершает эти длинные и утомительные поездки? Кого он навещает?

– Может, стоит поговорить с кучером?

– Дорогой Ватсон, неужели вы сомневаетесь, что именно к нему я обратился в первую очередь? Не знаю, то ли по причине врожденной грубости, то ли по наущению хозяина, но этот милейший человек натравил на меня собаку. Правда, вид моей

трости произвел достаточное впечатление как на него самого, так и на его пса, так что все обошлось. Но отношения были испорчены и дальнейший разговор сделался невозможным. Сведения, которыми я располагаю, были получены во дворе нашей гостиницы от одного дружелюбного местного обитателя. Именно он поведал мне о привычках доктора и о его ежедневных выездах. Кстати, как раз в ту минуту в подтверждение его слов к дому доктора подъехал экипаж.

– Проследить за ним вы не смогли?

– Браво, Ватсон! Вы меня сегодня вечером просто удивляете. Эта идея пришла мне в голову. Возможно, вы заметили, что рядом с гостиницей есть велосипедный магазин. В него я и бросился, взял велосипед и выехал еще до того, как экипаж скрылся из виду. Вскоре я догнал экипаж, и, держась на безопасном расстоянии в сто ярдов, ехал за его фонарями, пока мы не оказались за городом. Но, когда город остался уже далеко позади, произошел пренеприятнейший инцидент. Экипаж остановился (я, разумеется, тоже), из него вышел доктор и направился прямиком ко мне. Он сказал, что, поскольку эта дорога слишком узка, его экипаж затрудняет движение моему велосипеду. Он, видите ли, был бы безмерно счастлив уступить мне дорогу. Никогда еще со мной не разговаривали столь любезным тоном. Я тут же рванул с места, объехал экипаж и, никуда не сворачивая, проехал вперед на несколько миль, где, выбрав место поукромнее, остановился, чтобы дождаться экипажа. Но он так и не появился. Стало очевидно, что доктор свернул на одну из боковых дорог, которые встречались на пути. Тогда я поехал обратно, но экипажа и след простыл. И вот он вернулся, как видите, позже меня. Конечно же, пока что у меня нет оснований связывать эти его прогулки с исчезновением Годфри Стонтона. Я поехал за ним только потому, что сейчас нас интересует все, так или иначе связанное с доктором Армстронгом, но теперь, когда я увидел, как сильно его беспокоит, чтобы никто не узнал цели этих поездок, я начинаю подозревать тут что-то нечистое и не успокоюсь, пока не разберусь во всем.

– Можно будет проследить за ним завтра.

– Вы думаете? Это может оказаться не так просто, как вам кажется. Вы не знакомы с ландшафтом Кембриджшира, не так ли? Здесь очень трудно оставаться незамеченным. Все пригородные окрестности, которые я проезжал сегодня, с любой точки дороги видны как на ладони, а человек, за которым нужно будет следить, совсем не дурак, сегодня он это очень хорошо продемонстрировал. Я уже послал Овертону телеграмму с просьбой сообщать нам на этот адрес любые новости из Лондона. Пока же нам остается сосредоточить внимание на докторе Армстронге, имя которого юная телеграфистка любезно позволила мне прочитать на корешке срочной телеграммы, отправленной Стонтоном. Он знает, где находится молодой человек, я в этом уверен, а раз это известно ему, значит, только от нас зависит, сможем ли и мы это узнать. Пока что счет в его пользу, а я, как вы знаете, не привык выходить из игры при таком раскладе.

И все же следующий день ни на йоту не приблизил нас к разгадке тайны. После завтрака нам принесли записку, которую Холмс, прочитав, с улыбкой передал мне.

«Сэр, – говорилось в ней, – уверяю Вас, что, преследуя меня, Вы теряете время. Как Вы могли убедиться вчера вечером, в моем экипаже на задней стенке есть окно, так что, если Вы желаете еще раз проделать прогулку длиною в двадцать пять миль, которая приведет вас на то же место, откуда Вы выезжали, – милости прошу. Пока же позвольте заверить Вас, что слежка за мной никоим образом не может помочь мистеру Годфри и

что лучшее, что Вы можете сделать для этого джентльмена, – это вернуться в Лондон и сообщить тому, кто вас нанял, что Вы не в состоянии его разыскать. Поверьте, Ваше пребывание в Кембридже – пустая трата времени.

Искренне Ваш,

ЛЕСЛИ АРМСТРОНГ».

– Хороший противник этот доктор, честный и открытый, – сказал Холмс. – Признаться, он разбудил во мне любопытство. И теперь так просто я его не оставлю.

Я стоял у окна, поэтому мог видеть, что происходит на улице.

– К его двери подъехал экипаж, – сказал я. – А вот и он сам, садится. Холмс, он посмотрел на наше окно. Может быть, мне сегодня попробовать за ним на велосипеде поехать?

– Нет, нет, дорогой Ватсон. При всем уважении к вашей врожденной смекалке я не думаю, что вы – достойный противник уважаемому доктору. Я думаю, что мне удастся добиться своих целей, не прибегая к прямой слежке. Боюсь, что попрошу вас пока заняться чем-нибудь другим, поскольку появление двух подозрительного вида велосипедистов на тихих пригородных дорогах может вызвать вовсе не нужную мне реакцию. Несомненно, у этого освященного веками города есть чем заинтересовать вас, я же надеюсь вечером вернуться с более благоприятными новостями.

Но другу моему суждено было еще раз ощутить горечь разочарования. Вернулся он уже совсем поздно, вовсе обессилевший и, что называется, с пустыми руками.

– День прошел впустую, Ватсон. Зная, в каком направлении ездит доктор, я все это время рыскал по деревням, расположенным в той стороне от Кембриджа, и разговаривал с трактирщиками и другими осведомленными лицами. Где я только сегодня ни был: Честертон, Хистон, Вотербич и Окингтон. Все проверил, и везде пусто! В этих сонных царствах ежедневное появление экипажа не могло остаться незамеченным. Доктор заработал еще одно очко в свою пользу. Телеграммы не было?

– Была. Я ее распечатал. Вот: «Просите Помпи у Джереми Диксона, Тринити-колледж». Я ничего не понял.

– Все достаточно ясно. Это от нашего друга Овертона. Ответ на мой вопрос. Я пошлю записку мистеру Джереми Диксону и надеюсь, что удача на сей раз посетит нас. Кстати, вы знаете, чем закончился матч?

– Да, в последнем выпуске местной газеты – прекрасный репортаж. Кембридж проиграл. У Оксфорда на одну реализацию и две попытки больше. Послушайте, чем заканчивается: «Поражение светло-голубых объясняется исключительно тем, что команда играла без своего лучшего бомбардира, знаменитого Годфри Стонтона. Его отсутствие на поле ощущалось буквально каждую секунду. Нехватка комбинационной игры в трехчетвертной линии, слабая защита и вялые атаки свели на нет все усилия сплоченной и достаточно мощной линии нападения».

– Значит, плохие предчувствия не обманули нашего друга Овертона, – равнодушно пожал плечами Холмс. – Лично я согласен с доктором Армстронгом. Командные игры с мячом меня совершенно не интересуют. Сегодня надо лечь пораньше. Завтра нас ждет тяжелый день.

На следующее утро, увидев Холмса, я пришел в ужас. Он сидел перед камином, держа в руке маленький шприц для подкожных инъекций. Этот инструмент всегда вызывал у меня мысли о той единственной слабости, которой был подвержен стальной характер моего друга, поэтому, заметив холодный блеск иглы, я тут же подумал о худшем. Но, увидев мой испуг, Холмс рассмеялся и положил шприц на стол.

– Нет-нет, дорогой Ватсон, не волнуйтесь. Сейчас этот инструмент не является орудием зла, скорее, это ключ, который поможет раскрыть нашу тайну. На этот шприц вся моя надежда. Я ходил на разведку и только что вернулся. Все складывается как нельзя лучше. Хорошо позавтракайте, Ватсон, потому что сегодня я собираюсь пойти по следу доктора Армстронга, и до тех пор, пока я не найду его нору, я не буду ни есть, ни отдыхать.

– В таком случае нам придется взять завтрак с собой, – сказал я. – Экипаж уже стоит у его дверей. Очевидно, сегодня он решил выехать пораньше.