Возвращение снежной королевы
Шрифт:
Но дверь кабинета открылась чуть раньше.
На пороге возник рослый, массивный мужчина лет пятидесяти с бугристым лысым черепом. Тот самый человек, чью фотографию так долго разглядывал Исмаил.
Враг. Цель, к которой он летел через половину мира, как легкая оперенная стрела, выпущенная из лука Аль Джохара. Тот, за кем он пришел сегодня, как ангел смерти Азраил.
Мужчина заканчивал разговор с высоким офицером, что-то ему выговаривал, когда увидел перед собой на площадке молодого смуглого лейтенанта.
– Фарид, что тебе? – проговорил он вопросительно, и вдруг в лице его что-то неуловимо изменилось. – Фарид?
Он попятился, не сводя с Исмаила удивленных глаз.
В этих глазах появилось что-то новое, что-то такое, чего прежде Исмаилу не приходилось видеть. Видимо, такое выражение появляется в глазах человека, когда он понимает, что за ним пришла смерть. Он хотел еще что-то сказать, но передумал. Видимо, понял, что с ангелом смерти не договоришься, не сторгуешься. Крупное, властное лицо привыкшего командовать человека выцвело, посерело, как море в пасмурный осенний день.
Исмаил глубоко вдохнул, как учил его инструктор, и молниеносным движением выхватил из кожаных ножен широкий, отточенный как бритва нож.
Вдох, выдох, стремительный бросок вперед, удар – так учил его инструктор. Конечно, у него было очень мало времени на подготовку, поэтому его учили только самому необходимому, тому, без чего не обойтись.
Вдох… Исмаил начал выдыхать, чтобы вместе с выдохом сделать бросок вперед и нанести врагу Аль Джохара единственный смертоносный удар.
И вдруг рядом с помертвевшим лицом врага, над его левым плечом, он увидел другое лицо – светлое, решительное, страшное. На этом лице царили глаза…
Это невозможно! Только одни такие глаза существуют под луной!
Только у одного из миллиардов жителей земли были такие прозрачные, такие холодные как январский лед глаза, глаза, полные власти и могущества! Только у Великого Безумца, у Аль Джохара, похитившего душу Исмаила, сделавшего молодого крестьянина послушной куклой, марионеткой в своих руках!
Как тогда, в горной крепости, сердце молодого горца словно сковало январским льдом. У него перехватило дыхание, словно он внезапно прыгнул в студеную воду горной реки. Исмаил пытался продолжить начатое дело, довести его до конца, но не мог нанести смертельный удар, не мог шевельнуть рукой, не мог даже вздохнуть, потому что ледяные глаза держали его железной хваткой.
В это время окружавшие их люди опомнились, набросились на Исмаила, повалили его на пол лестничной площадки, скрутили ему руки. Он даже не сопротивлялся – он все еще был во власти холодных, льдисто-голубых глаз.
– Фарид, ты что, дури накурился? – спрашивал связанного человека высокий офицер, тот самый, с которым разговаривал генерал, выходя из своего кабинета.
– Это не Фарид, разве ты не видишь? – остановил его Максимов, внимательно разглядывая лицо несостоявшегося убийцы.
Потом он повернулся к Лере и севшим от волнения голосом проговорил:
– Спасибо тебе, дочка! Не знаю, как ты это сделала, но – спасибо!
Лера пожала плечами и наконец отвела взгляд от лица связанного человека.
И только тогда он истерично, мучительно закричал на незнакомом языке.
Он все испортил! Он предал своего вождя, своего каида! Ему нет прощения! И что хуже всего – он даже не может убить себя!
Лера незаметно перевела дух. Сердце билось, как пойманная птица. Она с трудом осознала, что же случилось. На генерала Максимова покушался какой-то тип, ужасно похожий на лейтенанта Айниулина. С этим ясно, это поняли все. Но что произошло с ней, Лерой? И раньше она умела взглядом останавливать разбушевавшегося отчима или пьяных парней на улице. С детства не боялась ходить одна, да еще и братишку охраняла. Цыганка Шоша вполне серьезно утверждала, что Лера может останавливать бешено несущихся лошадей. Некоторые цыганки это умеют, причем никто их этому не учит, это передается по наследству по женской линии.
Но чтобы остановить убийцу, да еще такого… запрограммированного, что ли… Настоящий зомби. Такого она от себя не ожидала.
Захотелось узнать этого человека, вновь ощутить свою власть над ним. Кроме того, хорошо бы выяснить, кто его послал. Хотя она и так знала, что тут не обошлось без Аббаса.
– Что делать с… этим? – спросил высокий офицер, когда крик неудачливого убийцы затих и в помещении штаба наступила напряженная тишина.
Генерал задумался, собрав в складки мощный выпуклый лоб. Он хотел уже отдать какое-то распоряжение, как вдруг Лера шагнула к нему, приложив палец к губам, и что-то быстро зашептала.
Через несколько минут из дверей штаба вынесли носилки, на которых лежало покрытое простыней тяжелое тело. Двое молодых солдат из санчасти с видимым трудом управлялись со своей ношей. Лица у них были испуганные и растерянные, как будто помимо своей воли они оказались посвящены в важную и опасную тайну. Рядом с носилками шли высокий офицер с погонами капитана и такая же высокая девушка с длинными белыми волосами. Оба они выглядели так, как будто только что потеряли самого близкого человека. Прозрачные бледно-голубые глаза девушки были полны слез, отчего стали еще прозрачнее. Волевое лицо капитана было покрыто красными пятнами. Видно было, что он с трудом сохраняет мужественную сдержанность. Носилки внесли в двери санчасти, возле которых тут же выставили часового.
Через полчаса по части пошел страшный слух.
Просочился этот слух через тех самых солдат медсанчасти.
Говорили, что адъютант генерала лейтенант Фарид Айниулин сошел с ума, с ножом набросился на Батю (так называла Максимова вся дивизия) и убил его на месте.
Айниулин сидит под арестом в помещении штаба, похороны Бати состоятся в ближайшие дни.
Передавали этот слух шепотом, с глазу на глаз, но тем не менее через час в дивизии не было ни одного человека, который не знал бы о страшном происшествии.
Симпатичная стройная девушка в светлом кашемировом пальто вошла в небольшое кафе на главной улице соседнего с частью городка и бросила взгляд на витрину с пирожными. Девушка была такая молодая и привлекательная, что у барменши Юлии стремительно испортилось настроение. Единственным недостатком во внешности посетительницы были глаза разного цвета – левый голубой, а правый карий. Но это можно было заметить только с очень близкого расстояния.
– Ну что – будем что-нибудь заказывать? – проговорила Юлия с привычной дозой неприязни. – У нас здесь не музей шоколада, просто так разглядывать продукцию не положено!