Возвращение со звезд
Шрифт:
– Ты, наверное, хочешь пойти к себе, а? Может быть, мне лучше выйти или…
– Нет, – сказала она, – у меня же есть халат.
Она села, запахивая полы халата.
– Это… уже… по-настоящему? – сказала она тихо, таким тоном, словно расставалась с чем-то.
Я молчал.
Она встала, прошлась по комнате, вернулась. Подняла глаза на меня – в них был вопрос, неуверенность и что-то еще, чего я не мог определить.
– Брегг…
– Меня зовут Эл.
– Эл, я…
– Что?
– Ну… Он… – Она не могла или не хотела сказать «мой муж»? – Он вернется послезавтра.
– Да?
– Что будет?
Я проглотил комок.
– Мне с ним поговорить?
– Как это?..
Теперь я, в свою очередь, с изумлением посмотрел на нее, ничего не понимая.
– Вы же… вчера говорили…
Я ждал.
– Что… заберете меня.
– Да.
– А он?
– Так мне не говорить с ним? – спросил я наивно.
– Как это, «говорить»? Вы хотите сами?
– А кто же?
– Значит, это… конец?
Что-то сдавило мне горло; я кашлянул.
– Но ведь… другого выхода нет.
– Я думала, что это… меск.
– Что?..
– Вы не знаете?
– Ничего не понимаю. Нет. Не знаю. Что это такое? – сказал я, чувствуя, как по коже побежали неприятные мурашки. Я опять попал в одну из неожиданных пустот, в топкое болото недопонимания.
– Это такой… Ну… если кто-то встречается… если хочет на какое-то время… Вы действительно этого не знаете?
– Подожди, Эри, не знаю, но, кажется, начинаю понимать… Это что-то такое временное, этакая отсрочка, минутное приключение?
– Нет, – сказала она, и у нее округлились глаза. – Вы не знаете… как это… Я сама точно не знаю как, – вдруг призналась она. – Я только слышала об этом. Я думала, что вы поэтому…
– Эри. Я ничего не знаю. И черт меня побери, если я что-нибудь понимаю. Может быть… во всяком случае, у этого есть что-нибудь общего с браком, да?
– Ну да. Идут в управление, и там, не знаю точно что, во всяком случае, потом это уже как-то… ну, в общем…
– Что?
– Законно. Так, что никто не может возразить. Никто. И он тоже…
– Так, значит, это все-таки… это какой-то способ узаконить – ну, черт возьми, – узаконить супружескую измену. Так, что ли?
– Нет. Да. То есть это уже не измена, впрочем – так не говорят. Я знаю, что это значит. Я это изучала. Нет измены, потому что, ну, потому что ведь мы с Сеоном только на год.
– Что такое? Как на год? Брак на год? На один год? Почему?
– Это испытание…
– Великие небеса, черные и голубые! Испытание. А что такое меск? Может быть, авизо на следующий год?
– Не понимаю, что такое авизо. Меск – это… это
– Это и есть меск?
– А если они не расходятся, что тогда?
– Тогда ничего. Меск не имеет никакого значения.
– Ага. Ну, теперь понимаю. Нет, никаких месков. На веки веков. Ты хоть знаешь, что это значит?
– Знаю. Брегг?
– Да?
– Я заканчиваю аспирантуру по археологии в этом году…
– Понимаю. Ты намекаешь, что, принимая тебя за идиотку, я, по существу, сам идиот.
Она усмехнулась.
– Вы это очень резко сформулировали.
– Да. Прости. Так я могу с ним поговорить?
– О чем?
У меня открылся рот. «Опять!» – подумал я.
– Ну, знаешь ли… – я осекся. – О нас, разумеется!
– Ведь так не делают.
– Нет? Ага. Чудесно. А как делают?
– Производят раздел. Но, Брегг, правда… ведь я… я так не могу…
– А как ты можешь?
Она беспомощно пожала плечами.
– Это значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали вчера вечером? – спросил я. – Не сердись, Эри, что я так говорю, я вдвойне обескуражен. Я же не знаком со всеми формами, обычаями, что можно и чего нельзя, даже в нормальных обстоятельствах, не говоря уже о таких…
– Нет, я знаю. Но мы с ним… я… Сеон…
– Понимаю, – сказал я. – Знаешь что? Давай сядем.
– Мне как-то лучше думать стоя.
– Пожалуйста. Слушай, Эри. Я знаю, что мне нужно сделать. Я должен забрать тебя и уехать куда-нибудь; не знаю, откуда у меня эта уверенность. Может быть, от моей бесконечной наивности? Но мне кажется, что в конце концов тебе со мной было бы хорошо. Да. А между тем я, понимаешь, такой – ну, одним словом: я не хочу этого делать. Не хочу тебя принуждать. В результате вся ответственность за мое решение – назовем это так – падает на тебя… Словом, получается, что я кругом свинья – если не с правой стороны, то с левой. Да и я это прекрасно сознаю. Прекрасно. Но скажи только одно: что ты предпочитаешь?
– Правую…
– Что?
– Правую сторону этой свиньи.
Я рассмеялся. Может, даже немного истерично.
– О боже! Так. Хорошо. Значит, я могу с ним поговорить? Потом. Ну, я приехал бы сюда потом один…
– Нет.
– Так тоже не делают? И все-таки мне кажется, я должен…
– Нет. Я… очень прошу. Правда. Нет. Нет!
Вдруг у нее из глаз брызнули слезы. Я схватил ее на руки.
– Эри! Нет. Ну, нет. Я сделаю, как ты хочешь, только не плачь. Умоляю тебя. Потому что… не плачь. Перестань, слышишь? А впрочем… плачь… я сам не знаю…