Возвращение «Стопкрима»
Шрифт:
– Очуметь! Ты влез в волновой фокус саркофага… а ну-ка, я попробую.
Стас полез по ноге пилона к «люльке», однако спуститься в неё не успел: свечение всего саркофага начало вдруг ослабевать, и через несколько секунд он погас, превращаясь в стекловидную «неживую» конструкцию.
– Тудыш твою маму! – выругался Стас. – Не успел!
Он спрыгнул на пол зала, похлопал Матвея по плечу.
– Поверю тебе, братец. Что чувствуешь?
Матвей прислушался к себе. Голова была лёгкой и звонкой, в ушах потрескивало, однако неприятных
– Нормально… дым в голове…
– Нейросвязи объединяются. Смотри с ума не сойди, были прецеденты, объяви, если станет плохо.
– Ладно.
– Где тут второй выход? Запомнил?
– Там, – ткнул пальцем вперёд Матвей.
– Веди.
Повернули обратно, после получасовых блужданий по лабиринтам замка выбрались наружу, и Матвей направился в тот конец пещеры, из которого выходил второй коридор, служивший когда-то Хранителю МИРа запасным.
Через два с лишним часа братья вылезли из пещеры в стене каньона на край обрыва и увидели сверху извивы реки Белой. Поход к МИРу Акридидов завершился.
Глава 8. Memento mori
Проект закона об изменении высшей меры наказания – с пожизненного заключения на расстрел для чиновников-преступников, ворующих в особо крупных размерах, предусматривающего также конфискацию всего имущества коррупционеров и членов их семей, и возбуждение уголовных дел против тех, кто не мог объяснить, на какие средства приобретено имущество, поступил в правительство ещё в конце августа, но премьер-министр не спешил дать своё заключение, так как готовил квалифицированный ответ «отказать», основанный на мнениях послушных экспертов, в том числе – известных политиков и бизнесменов.
Все резонансные дела, связанные с коррупцией в высших эшелонах власти: дело экс-министра обороны, дело Минсельхоза, дела прокуроров, погоревших на «крышевании» нелегального бизнеса, дело Минобразования, – до сих пор благополучно разваливались, но всё чаще в Госдуму попадали проекты молодых депутатов, жаждущих справедливости, и останавливать их было всё трудней.
Проект «красного юриста» Дроздова заставил серьёзно напрячься Олега Николаевича, пришлось искать нужных специалистов, на что ушло время, а поскольку юрист успокаиваться не желал и продолжал активно двигать идею, поддерживаемый администрацией президента, премьер понял, что остановить его можно лишь с помощью физического устранения.
Двадцать девятого сентября премьер-министр позвонил генпрокурору и сказал всего два слова:
– Дроздов мешает.
Меринов понял собеседника без дополнительных объяснений.
– Приму меры.
– Немедленно! Послезавтра заседание Думы, где будет рассмотрен в первом чтении новый закон о вышке, он не должен получить одобрение ни в одной фракции.
– Понял.
– Звоните, Леонард Маратович.
Меринов набрал номер помощника:
– Зайди.
Через три минуты в кабинет бесшумно просочился помощник по вопросам безопасности
– Слушаю, Леонард Маратович.
– Котов не объявлялся?
– Нет.
– И мне не звонит, непорядок. Депутат Думы Дроздов должен… э-э, исчезнуть.
Светло-серые глаза Черезова остались бесстрастными.
– Сроки?
– Двое суток максимум.
– Цена вопроса?
– Сто.
– Исполнители?
– Найди частника, у нас теперь много военизированных формирований, способных на любое «мокрое» дело. Закамуфлируйте нападение под случайный грабёж.
– Будет выполнено.
Черезов вышел, и Меринов занялся рутинными делами, вычеркнув из памяти перепорученное дело как свершившийся факт. Дмитрий Черезов его никогда не подводил.
Владимир Игоревич Дроздов, бывший спортсмен-футболист, пришедший в политику как оппозиционер-коммунист, ехал вечером тридцатого сентября на дачу, собираясь встретиться там с коллегами по фракции и обсудить предстоящее выступление в Думе, поэтому, занятый своими мыслями, не обратил внимания на следовавший за его желтеньким «Гётцем» чёрный фургон «Форд Эксплорер».
Ворота дачи открывались автоматически. Дроздов нажал кнопочку дистанционного ключа, створки ворот поползли влево и вправо, открывая проезд к недорогому двухэтажному коттеджу финской сборки – из древесных плит. Время позволяло: гости должны были съезжаться к восьми вечера, – и Дроздов рассчитывал просмотреть свою почту и записи, чтобы предложить коллегам окончательный вариант закона.
Ворота за его машиной начали закрываться, и в этот момент в них тенью проскочил чёрный «Форд», едва не влетев носом в задний бампер «Гётца».
Удивлённый Дроздов, открывающий ворота гаража, оглянулся, не понимая, что за транспорт проник на территорию дачи. К нему из фургона метнулись трое парней в чёрных спецкомбинезонах, и в тот же момент им навстречу выбежали из-за кустов и гаража ещё какие-то люди, но уже в других костюмах – камуфляжных, и в свете единственной лампочки, освещавшей въезд в гараж, началась драка, охватившая весь небольшой участок дачи. Дроздов, застыв как памятник, вытаращив глаза, лишь переводил взгляд с одного участника драки на другого.
Гости в чёрном не ожидали атаки. Уже через несколько секунд они были повержены на землю и перестали сопротивляться.
Водитель фургона сориентировался в происходящем поздно и, когда сдал машину назад, собираясь пробить ворота и дать дёру, едва успел остановиться, так как к воротам с той стороны подъехал джип «Вольво ХС90», преграждая ему путь отступления.
Парни в камуфляже ловко вытащили водителя и пассажира «Форда» из кабины и тоже уложили лицом вниз рядом с боевиками в чёрных комбезах. К Дроздову подошёл седоватый худенький мужчина болезненного вида, сказал тихим интеллигентным голосом: