Возвращение в Дилан
Шрифт:
– А ты спрашивал, зачем я с такой прической хожу, – Юан встал на ноги и, вытащив стрелу из высокого хвоста, тщательно поправил волосы с таким видом, словно крайне недоволен не тем, что его чуть не убили, а потому, что испортили прическу.
Балиан с трудом отвел от него взгляд и посмотрел сначала на Кристиана, потом на Сигфрида. Тот нашел виновного и публично приговаривал его к смертной казни за нарушение приказа.
– Сигфрид! – крикнул Балиан и сам удивился, как сел у него голос. – Пусти его… Пусть… Пусть валит! – нашел он более или менее приличное слово в своем небогатом лексиконе.
– Молчать! –
– А я и не говорил, что я причем! Пусти его!
Слова Сигфрида заглушил раскат грома: гроза возвращалась. Но королю Галикарнаса было необходимо, чтобы Балиан расслышал его ответ, составленный из отборных ругательств, подхваченных в отрочестве, поэтому он сделал несколько шагов к нему. Виновник происшествия, воспользовавшись этим, бросил арбалет и со всех ног обратился в бегство.
– И что такой идиот делал в моем войске? – Сигфрид тут же забыл о Балиане и накинулся на своих людей. – И уберите эти штуки! – он подхватил с земли арбалет и впечатляюще переломил его об колено – силы ему было не занимать. – Раздражают! Сражайтесь мечами, как нормальные мужики!
– Это правильно! – одобрил Балиан, поднимаясь на ноги.
– Вот! – Сигфрид указал на него, весьма красноречивым выражением лица выражая ту мысль, что, мол, если даже такой полоумный так считает, прислушаться тем более стоит. – А ты стой на месте и не двигайся! – снова переключился он на Балиана. – Как только закончу с ними, вышибу из тебя все…
Балиан хотел было ответить, что это он как следует проучит Сигфрида и, чем черт не шутит, станет править его страной (конечно, подобных планов у него не было, но он представлял, как разозлится Сигфрид, услышав такое), но почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо, и, оборвав себя на полуслове, оглянулся. Это был Кристиан. Под его взглядом у Балиана возникло неприятное ощущение, что у него начисто пропал голос.
После битвы с Тараносом он дал волю чувствам и оказался здесь. Словно начисто забыл о том, на какие жертвы пошел Кристиан ради того, чтобы снова увидеть его живым. И что теперь? Они снова пришли за ним, но он, можно сказать, даже не взглянул на них.
– Я… – Балиан кашлянул и, пробежав глазами по хмурым лицам солдат, повернулся к Сигфриду. – Меняю башню вместе с королевой на то, что ты… Это… Выслушаешь ребят. Они тоже против этих штук и все такое.
– Я не веду переговоров с бунтовщиками! – возмутился Сигфрид.
– А чей придурок вчера ныл под стеной? – хмыкнул Балиан.
Сигфрид досадливо крякнул. Поначалу он, вняв советам приближенных, и впрямь пытался разжиться какой-нибудь информацией о причинах, побудивших немалую часть солдат выкинуть такой номер.
Снова прогремел гром. Надвигающаяся непогода заставила Сигфрида окончательно передумать.
– Ладно, обсудим. Мир! – рявкнул он. – В башню! – скомандовал он своему войску.
Те не заставили себя долго ждать и ломанулись вперед. Солдаты Балиана, вполне довольные такой развязкой, знаками дали товарищам знать, что можно пустить всех внутрь. Наблюдая за этой суматохой, Балиан тяжело вздохнул.
– Повоевал и хватит, – Кристиан дал ему подзатыльник.
– Отстань, – беззлобно огрызнулся Балиан, с тоской глядя, как солдаты входят в башню. Грустно было сознавать, что его многообещающе начавшееся предприятие закончилось столь бесславно.
– Подать сюда Торгнира! – послышался уже из-за стен башни Торн приказной крик Сигфрида. Мимо Балиана, Кристиана, Юана и Лейан тут же пронесся сначала посыльный, а потом стайка служанок, одна из которых несла ребенка на руках.
Балиан про себя невольно отметил, что тон, которым Сигфрид обычно обращался к своему брату, не слишком отличался от того, как он говорил о сыне. Это заставило его вымученно улыбнуться. Скорее всего, подумал он, и к Дианте он обращается таким же образом, хотя нельзя не заметить, как он ее ценит.
Пошел дождь. Балиан, погруженный в невеселые мысли, не обратил внимания на то, что Юан осторожно взял его за руку и повел к башне. Братьям дали знать, что и им можно зайти. Обнаружив Дианту целой и невредимой, Сигфрид сменил гнев на милость и даже велел накрыть на всех стол по случаю временного примирения. Бунтовщики все еще возмущали его одним своим видом, и он пока не желал идти на попятный. Слушать чьи-то требования! Совсем не королевское это дело, заявил он. Но до поры до времени обнадежил хотя бы тем, что расправа, если и последует, отсрочена, пока он не разберется с «этериольскими блондинами».
– Ну что? – спросил Юан, когда Балиан уселся на нижних ступеньках винтовой лестницы, ведущей наверх.
– Что? – брат посмотрел на него исподлобья.
– Да вот… – Юан как-то странно улыбнулся и вдруг с размаху ударил его локтем по голове. Балиан, чертыхнувшись, едва не свалился на пол.
– Не смей больше так делать! – отрывисто проговорил Юан. – Ты хоть представляешь, как мы волновались?! Гора обрушилась! Везде кровь! А ты ушел! Не подождал! Да еще и к нам выйти не пожелал! А если бы тебя тут убили? Ну тебя!
Юан ненадолго умолк: перечисляя справедливые упреки, он заново пережил все то, что чувствовал прежде, и едва не заплакал.
– Не смей реветь! – перепугался Балиан. – Мелкий, что ли? Хватит! Ну, погорячился… – нехотя признал он. – Это… Были причины.
– Нам бы хотелось услышать о них, – подошел к ним Кристиан. Следом за ним шла Лейан.
Балиан некоторое время молчал. Его одолевали смешанные чувства. С одной стороны, он чувствовал резкий упадок сил, во многом из-за раненой руки, и уже порядком устал злиться. С другой, он все-таки не желал признавать, что ему стыдно, по крайней мере за то, что он с такой скоростью бежал прочь от Врат, а, может, и за то, что ушел из Эндерглида без Юана, и так отреагировал на приход братьев, когда они его нашли. С третьей, стычка с Сигфридом, едва не закончившаяся трагедией, все же была забавной, как и поединок с Лейан, но эти радостные эмоции никак не желали вязаться с воспоминаниями о битве с Тараносом и смертью Торгнира.
И все же Балиан сделал над собой усилие и рассказал о том, что произошло на горе. Как он нагнал Тараноса, как тот утверждал, что специально заманил его в ловушку, а также об их битве и о том, что приключилось с Алголом и чем это кончилось. Но о Вратах Рассвета он не сказал ни слова. Его рассказ о потере кольца уже был путаным, а после обрушения льда и вовсе оборвался.
Кристиан и Юан, усевшийся на лестницу рядом с Балианом, переглянулись.
– Ты о чем-то умалчиваешь, – сказал Кристиан.