Возвращение в Эдем. Книга 1
Шрифт:
Для восстановления формы она решила появиться пораньше, чтобы у гримеров было побольше времени стереть следы тяжелой ночи. И все равно она была не готова, когда появился Джейсон, и это еще больше выбило ее из колеи. С тех пор как ей удалось некоторое время назад удержать его от признания в любви, Джейсон уже больше не возвращался к этому предмету. Но он не скрывал своей симпатии, не упускал случая, чтобы ревниво не уколоть Грега, и ясно было, что он ведет обычную мужскую игру — игру в ожидание. Все это создавало между ними некоторую напряженность, которой не было в ранние дни их знакомства,
В это утро Джейсон ворвался в тесную клетушку гримерной, без стука, сгустив тем самым и без того напряженную атмосферу.
— Ты еще долго, Николь?
— Пять минут, — механически отозвалась гримерша.
— А что вы тут так долго делаете? — Джейсон искал, к чему бы придраться. — Отрабатываете новую технику любви? Развлекаетесь?
— Пять минут, Джейсон, хорошо? — В голосе Николь зазвучали предупреждающие нотки. — Или, может, ты хочешь, чтобы под глазами остались темные круги, мешки и так далее?
— Ладно, пять минут, — сдаваясь, сказал Джейсон. — Ничего хорошего в этом нет, но быстрее, пожалуй, вам не управиться. Мы уже все равно готовы, так что давай, поторапливайся. Благодарю вас, ваша светлость. — И он сердито выскочил из гримерной.
— Чтобы… камера у тебя разбилась, — закричала ему вслед девушка и вернулась к своей работе. — М-да. После такой ночи много не сделаешь, мадам, — а у вас вроде была римская оргия.
— Извините, — прошептала Тара. Она кляла себя за то, что не приняла снотворного, которое давал ей Дэн Маршалл, когда она лежала в его клинике после операции на Орфеевом острове. Остатки у нее еще сохранились где-то в медицинском ящичке. Но она боялась, что после такого снотворного весь день будет вялой и разбитой. А ведь она никогда не забывала наставлений Джоанны: всегда быть в форме! всегда быть в лучшем виде! Ей неудержимо захотелось заплакать. Но тогда весь грим пойдет насмарку. Она закрыла глаза.
В дверь громко постучали.
— Отстань, Джейсон, — весело крикнула Николь, — пять минут еще не прошли. Убирайся!
Дверь открылась.
— Я не ослышался? Мне показалось, сказали: «Войдите». — Мягкий голос звучал знакомо. — Привет, Тара.
Она открыла глаза и встретила взгляд человека, которого заставила себя позабыть.
— Привет, Дэн, — слабо откликнулась она.
Он выглядел отлично — в новом элегантном костюме, превосходной рубашке с галстуком. В петлице была красная гвоздика, и этот хрупкий символ любви и надежды был больше, чем она могла выдержать. Его фигура совершенно заполнила комнатушку, карие глаза, словно насыщаясь, пожирали ее с головы до ног.
В этот момент в гримерную, вынырнув откуда-то из-под локтя Дэна, ворвался Джейсон. Не обращая внимания на Тару и Дэна, он обратился к Николь:
— Когда манекенщица освободится от присутствия своих приятелей и вспомнит, что это мастерская, а не бордель, напомни ей, пожалуйста, что нам сегодня еще предстоит работа. — В голосе его явно звучала ревнивая ярость. Он вышел. Тара быстро нашарила в сумочке визитку.
— Извини, Дэн, — тихо сказала она, протягивая ему кусочек картона. — Сегодня вечером. В восемь, идет?
К восьми за спиной у Тары остался рабочий день, который из-за мерзкого нрава Джейсона получился особенно трудным и длинным. Потом она заскочила в магазин и накупила всякой снеди на обед для двоих и даже успела молниеносно привести себя в порядок до прихода Дэна. Ровно в восемь он позвонил в дверь, устав мерить шагами широкие улицы Элизабет-Бэй, чем занимался в течение последнего часа. Потребность увидеть ее превратилась в физическую боль. И почему-то этот последний день получился тяжелее тех месяцев, что он не видел Тару.
Эти месяцы ожидания, надежды, отчаяния в конце не только измотали его психологически, но и заставили отказаться от решения забыть Тару и все, что с ней связано. Он оставил всякие попытки в этом роде, но знал, что приехал в Сидней лишь за тем, чтобы найти Тару, сказать, что любит ее, и убедить принять эту любовь. Он приехал накануне вечером и провел ночь, переходя от надежды к отчаянию, как школьник перед трудным экзаменом.
Он увидел Тару и обомлел. Она выглядела так прекрасно, что у него перехватило дыхание и он не мог сказать ни слова.
— Входи, Дэн, добро пожаловать. — Она почувствовала его растерянность и, чтобы как-то разрядить обстановку, придала голосу больше светскости, чем прежде. Приветствие получилось теплым, но все же немного скованным. «А ну-ка спокойнее, — сердито приказал он себе, — ты ведешь себя как дурак».
Она взяла его пальто и повела в гостиную, где, как она надеялась, он сразу заметил прекрасное окно.
— Какой вид! — воскликнул он, и она покраснела от удовольствия. Тара занялась напитками, а Дэн шагал по комнате, постепенно освобождаясь от скованности и погружаясь в домашнюю атмосферу. Он присел к ее столу, с трудом скрыв радость при виде лежавшей прямо посредине раковины, которую он подарил ей на Орфее как редкую достопримечательность острова.
— Вижу, что у тебя сохранилась коллекция раковин, — небрежно заметил он, стараясь не слишком нажимать на эту тему.
— Да. Они мне никогда не надоедают. Дэн потянулся к карману.
— Рад слышать это, потому я тут кое-что тебе привез. — Он протянул ей крохотную раковину, изящную жемчужницу; завитки ее, поглощая свет, мягко рассеивали его по всей поверхности.
— О, Дэн, как красиво. — В искренности этих слов можно было не сомневаться. — Спасибо большое.
— Эхо Орфея, — небрежно обронил он, но по лицу было видно, что это значило для него на самом деле. Тара быстро поднялась.
— Извини, я на секунду — надо посмотреть, что там происходит на плите.
В кухне она прислонилась к стене и протяжно вздохнула. Неожиданное появление Дэна выбило ее из колеи. В кругу всевозможных неожиданностей этой она не предвидела. Конечно, было замечательно снова увидеться с ним — живое, красивое лицо, эти глаза, для которых, казалось, ничего, кроме нее, не существовало, широкие плечи, стройная и мускулистая фигура. Кажется, он немного похудел. Не забыть бы спросить. Может, что случилось? Тут она внезапно остановилась. Что же это, выходит, он ей не безразличен? Нет, нет, этого нельзя допустить. Все, что она задумала, только начинает осуществляться, назад пути нет, если влюбится, это все испортит…