Возвращение.Хмара-2
Шрифт:
— Ты и твой Изенкранц разрушили государство! — сказал я, подступая к трону. — То, что было накоплено предками, утрачено. Даже хлеб нынче везут в Росслан из-за границы! Тебя надо бы судить, но я ещё помню прежнего Прибамбаса… — я намеренно замолчал, ожидая ответного слова.
— Что ты говоришь? — в сердцах воскликнул до глубины души потрясённый и оскорблённый король. — Ты посмотри, как народ мой меня любит, как расцвело царство-государство, столица-то прям — таки и светится! — король широко развёл руками и показал взглядом за окошко на вид окрашивающегося вечерними огнями города.
— Только разве что столица. А ты, государь — батюшка за околицу выезжал? — рявкнул я ему в самое ухо. — Давно ли своего мужика — кормильца глаза видел? То-то и оно. Разор и запустение везде. Дочери родной и то не пожалел! На поругание войску иноземному оставил!
— А она… она первая от меня отказалась! — приняв величественную позу, король победно посмотрел в мою сторону. — Письма мне слать перестала, посылочки мои не вскрытыми возвертала…
— А ты проверял, почему? Ты хоть раз собрался навестить внука, поговорить с зятем, повидать дочь? А письма её… наверняка мешками из чуланов Изенкранцевых выгребут. И посылочки твои дворца никогда не покидали.
— А что ж они тогда сами не приехали?
— Так ты ж войско к границам послал, чтобы…
— Так то ж от ворога дабы защитой оберечься. Я ж сам повеление подписывал! — поспешно перебил меня совсем запутавшийся король.
— Да? А ты грамотку свою читал, коли сам подписывал? — под моим пристальным взглядом король заёрзал в кресле, ставшем вдруг неуютным.
— Дак, не нашенское это дело, писанное читать, на то советники имеются…
— Тогда полюбуйся сейчас, что в той грамотке прописано было. — Я вытащил из кармана смятый клочок пергамента и сунул скуксившемуся Его Величеству под самый нос. — Прочти, ежели читать не разучился!
— У-у-каз Его Ве-ели-че-с-ства При-и-ба-м-ба-с-са Пер-перваго.
Дальше было написано следующее:
Ныне стал князь Дракульный зело зол и коварен, с врагом нашенским союз заключивший, и посему повелеваем людям дворовым да народу подлому замка чёрного сторониться, а да буде замечен кто близ замка того без дел отиравшийся, изгнать на вечное в местностях безлюдных поселение, либо сечь розгами нещадно прилюдно на людной площади. А кто торговлю тайную поведёт, у того имущество в оброк обратить да в Тьмутаракань выслать. Денег княжеским людям в долг не давать, в начинаниях не способствовать и в соблюдение сего кордоны вокруг владений княжеских возвести, войско на границах поставить и не пущать во владения наши ни конного, ни пешего. А да будет воин ратный вблизи замечен, объявить войну без промедления от моего имени и замок княжеский осадить!
— Да как же так? — король очумело уставился в мою сторону.
— А вот так. Замок Дракулы, лишившись поддержки, пал. Погибли тысячи невинных людей.
— Это правда? — лицо короля стало напоминать гипсовую маску.
— Да! — сказано это было жестоко, но справедливо.
— Что?! Я думал… Я не знал… Я считал, что замок Дракулы и… и… а он… погибли… — на глазах короля появились слёзы. — Это значит… я… я собственной рукой убил, задушил свою кровиночку? — на лице Прибамбаса отразилось непомерное горе. — Что я так-то? — глаза его закатились, и он начал медленно сползать вниз по трону. Кажется, я немного переборщил. Наш король, в общем, неплохой дядька, только дурак, слишком доверявший хитрому советнику. Идиот, витающий в заоблачных иллюзиях.
— Да живы они, живы! — успокоил я Его Величество, когда он несколькими минутами спустя был приведён в чувство.
— Живы?! — хрипло проговорил он всё ещё тихим от слабости голосом.
— Живы, — подтвердил я и, усадив Его Величество на троне, со спокойной душой покинул королевские апартаменты.
Послесловие
Работы предстояло много. Мало было уничтожить предателя. Теперь ещё нужно было вразумить народ и заново воссоздать утерянное. А грязи накопилось в королевстве порядочно. Одними правильными указами её не разгрести. Хорошо бы, конечно, было бы поменять власть, но как быть с её легитимностью? Усадить Дракулу на трон я, предположим, усажу… А как поступить с теми, кто этому активно воспротивится? Как быть с теми, кто так или иначе (честно или бесчестно) вознёсся над остальными? С тем же Семёнычем, активно распространяющим свои никчёмные зелья? Посадить в тюрьму? Или что делать с Котом-Баюном и его сказочным иллюзионом? Вместе с Тиграшей выгнать взашей из города? А как поступить с тысячными толпами неприкаянной молодёжи? Вопросы, вопросы. Найти ответы не так просто, ибо легко сломать в нас высокое человеческое, вновь ввергнув в пучину обезьяньего варварства, а возродить человеческое обратно… Ибо чем отличаются люди, визжащие и вопящие толпы, от сидящих на деревьях и делающих то же самое обезьян?! Одним мановением волшебной палочки это было не исправить. И начинать надо было с нуля, врачуя и излечивая не тела, а души. Хорошенько поразмыслив, я решил оставить Прибамбаса на троне, а в планах на будущее воспользоваться рецептом Изенкранца — Августина, Дракула и Тихоновна с этого дня должны были направлять и… Что это я сам перед собой лукавлю? Короче, мои друзья должны были править, но тайно. И первое время не слишком привлекать к себе внимание. Впрочем, я был уверен, что они справятся. Свой меч, вновь впавший в спячку, я спрятал в надёжном месте. По медленно затягивающимся на его израненном клинке отметинам я понял, что он действительно лишь дремлет, и о его судьбе больше не беспокоился. Получил я весточку и от святых батюшек. Вышли они из топей и народ измученный вывели. Георга и Веленя до земель наших на руках несли, только там и похоронили, камнями тяжёлыми могилку засыпали и крест поставили. Сейчас святые отцы к войску нашему прибились, что на орочьи земли вновь двинулось. Что ж, у них свои пути. Бог даст, когда и свидимся.
А вскоре, наконец, состоялось воссоединение семьи. Король был счастлив, внук тоже. Дракула слегка ворчал, Августина откровенно бранилась. Яга хмурилась. Теперь, когда всё встало на свои места, и я поведал всем о своей воле, мне оставалось только одно — удалиться. Но как? Я не знал, и потому вечерами часто надевал свою амуницию и подолгу сидел в мягком кресле. В тот вечер я так и уснул, а когда проснулся — было уже утро. Мой рюкзак валялся рядом, автомат покоился в руке, а чуть в стороне горел небольшой костёр. Я всё вспомнил.
Сегодня наступил последний день учений, а значит, уже к обеду мы будем в пункте постоянной дислокации — дома. Я улыбнулся и, довольно потянувшись, уставился чуть прищуренным взглядом в поднимающееся над горизонтом солнце.