Возвышение Меркурия
Шрифт:
Будь на моём месте Марс, он бы уже убил этих придурков. Вулкан сжёг бы заживо, а Вакх послал бы кого-то из троицы за выпивкой. Но я Меркурий, покровитель торговцев, путников и воров. Как бы ни хотелось свернуть шеи этим самонадеянным смертным, для начала стоит узнать, где я и кто они такие?
Тот, что стоял напротив меня, держа в руке нож, попятился назад. Второй, который до этого спокойно сидел на полу, подскочил и, наступив на полу длинной чёрной тряпки, в которую был укутан, неловко завалился на бок. А вот девушка осталась на месте. То ли окостенела от страха, то ли оказалась самой умной.
— Как? Почему в него? Ты должен был выбрать одного из нас!
В голосе их лидера звучала неподдельная обида, а я почувствовал, как меня начал разбирать смех. Трое смертных придурков, которые решили принести жертву, чтобы призвать божество. Почему меня вообще сюда притянуло? Надеюсь, они не мне посвятили этот ритуал?
— Для начала скажи, кого вы хотели тут увидеть?
Вот теперь он удивился. Настолько, что поднял кусок ткани, который до этого прикрывал большую часть лица. Задумчиво почесал щёку рукоятью ножа.
— Ну… Древнего бога!
Я с трудом удержался от смеха. Древнего, значит? Это какого? Одного из Титанов? Кроноса? Инкского Атагучу, проигравшего в конкуренции с молодыми божествами и сгинувшего много веков назад?
— Ну а вышло так, что призвали одного из богов современности. Теперь расскажите, где я очутился и как далеко отсюда Парнас?
Толстяк, который уже поднялся на ноги, громко икнул и рухнул на задницу, удивлённо пялясь на меня. Да и на лице главного в этой троице тоже проскользнуло какое-то странное выражение.
— Современности? Но… Сейчас нет никаких богов. Давно уже.
Сначала я подумал, что он шутит. Но голос у этого идиота был вполне уверенным. А потом я осознал ещё один момент, на который сначала не обратил внимания. Хотя стоило бы. Язык, на которым мы общаемся. Это же одно из славянских наречий. Торговля требует знаний и я выучил практически все языки мира. Включая те, на которых говорили люди, поклоняющиеся Перуну. Но почему меня занесло так далеко от Рима? И что он имел в виду, когда сказал, что богов больше нет?
— Это с каких пор нас нет? Ты ничего не перепутал, смертный?
Тот сглотнул слюну, смешно дёргая кадыком, и почему-то посмотрел на толстяка, который всё-таки поднялся на ноги и теперь неуверенно мялся на месте.
— Надо убить его. Это не тот, кого мы звали.
Интересно, как он определил, что я не тот? Они же сами не в курсе, кого именно пытались притащить в это убогое место.
Возможно этот парень был туповат, но зато слова у него не расходились с делом — договорив, сразу двинулся ко мне, выставив вперёд руку с ножом. Хотя, чему я удивляюсь? Как правило, нерешительные люди не приносят человеческие жертвы. А тупость ещё никому не мешала убивать. Скорее, наоборот.
Я спрыгнул на пол и толстяк, что было двинулся на помощь своему лидеру, отшатнулся назад. А вот сам глава этой небольшой секты наоборот, бросился в атаку. И с размаху ударил меня ножом в живот.
Лезвие со звоном отлетело назад, а тот взвыл, тряся ушибленной рукой.
— Ты как? Не порезался?
Стоит признать, совсем тупым он не был — за момент до того, как я сломал ему шею, в глазах несчастного появился страх. Но оставлять в живых смертного, который поднял руку на римского бога — дурной тон. Поэтому я убил его.
Толстяк попытался убежать, но запутался в тряпке и снова рухнул на пол. Вот тут я всё-таки не выдержал и расхохотался — на этот раз бедолага упал лицом прямо на кирпич и проломил себе череп. Жаль этого не видит Немезида.
Я повернулся к девушке, которая тоже встала на ноги. А та сбросила с себя длинную чёрную тряпку, под которой неожиданно ничего не оказалось. Хотя нет, какая-то одежда у неё была. Или это такое украшение? Зачем ей этот крохотный кусочек прозрачной ткани? Он же ни от холода не защитит, ни от взглядов.
— Возьми меня, древний бог. Я принадлежу тебе полностью.
Лёгкое дуновение. Ушла душа первого погибшего. Правда как-то странно — не степенно направилась к местному богу, что отвечает за мир мёртвых, а промчалась мимо меня с колоссальной скоростью. За ней унеслась и вторая. А я критично осмотрел тело смертной, которая поправила длинные чёрные волосы.
— Не в моём вкусе. Будь у тебя грудь чуть побольше, а задница чуть поменьше, можно было бы подумать.
Я сделал ещё один шаг к этой юной развратнице, чьи щёки полыхнули от возмущения, но та оказалась смышлёной и сразу сменила тактику.
— Сохрани мне жизнь и я буду поклоняться и служить тебе. Всегда. Сделаю всё, что ты попросишь.
А вот это предложение было уже куда более интересным. Какой бог откажется расширить свою паству? Смертная не слишком походила на торговца или вора. И уж тем более не была похожа на путника — только не с такой нежной кожей. Но никогда не поздно изменить её жизненный путь.
К тому же, я бы не отказался понять, где всё-таки нахожусь и как теперь добраться до Рима. Пусть человеческая плоть слаба, но даже осколок “искры” позволит найти выживших братьев и сестёр. Кто-то должен был уцелеть в этой бойне. А потом мы вместе вернём мои силы и отомстим мятежникам.
— Для начала прикройся. А потом расскажи, где я.
На лице девушки промелькнула обида и она, поджав губы, подняла с пола своё “одеяние”. Отряхнув его, замоталась в ткань, обхватив себя руками.
— В Петербурге. Где же ещё.
Я покрутил название на языка. Незнакомо. Хотя, я помнил все крупные города мира. А судя по тому, каким тоном она ответила, речь точно шла не о деревне.
— Где это? Что ещё есть рядом?
Она непонимающе уставилась на меня. Пожалуй с таким видом греки смотрели на говорящего быка, что вломился во дворец и утащил на себе невесту, будучи неуязвим для их стрел.