Возвышение Рима. Создание Великой Империи
Шрифт:
Увидев в зале ликторов консула, консульскую свиту, а затем и самого консула, Гиспала едва не лишилась чувств от страха. Через некоторое время она успокоилась и рассказала свою историю. Видимо, первоначально это было чисто женское таинство и происходило оно только три раза в год, но затем жрица из Кампании изменила устоявшийся порядок. Теперь мужчинам также разрешили участвовать в нем, а все обряды стали проводить ночью, и не три, а уже пять раз в месяц. Как написал Ливий: «Больше мерзостей мужчины творят с мужчинами, нежели с женщинами. Тех, кто противится насилию или уклоняется от насилия над другими, закалают как жертвенных
Тех, кто отказывался принимать участие в этом действе, изгоняли или же привязывали к специальным механизмам и бросали в подземные бездны.
Постумий подробно доложил об этом потрясенному сенату. Понимая, что безнравственные поступки обязательно надо осудить, члены сената сильно встревожились, что в тайное сообщество могли попасть представители всех сословий, которые своими поступками могли нанести тайный вред как семье, так и государству. Имя Диониса связывали с разными нарушениями общественного порядка, с отрицанием различий на основе пола, возраста и социального происхождения. По-видимому, не случайно, что все эти оргии происходили в роще на Авентинском холме, традиционном центре народных волнений, и что Эбутий и Гиспала также жили на этом же холме.
Сохранилась надпись, содержащая решение сената об этом культе. Его разослали по всем городам полуострова. Она гласила: «Пусть никто не будет жрецом; никто, ни мужчина, ни женщина, не должен быть магистром (председателем, распорядителем мистерий). Пусть не будет общей казны. Пусть никто не назначает ни председателя, ни товарища председателя, ни из мужчин, ни из женщин. Пусть никто впредь не связывает себя с другим ни клятвой, ни обетом, ни обязательством, ни обещанием и не дает друг другу слова».
Однако приняли меры к тому, чтобы напрасно не оскорблять достоинство божества. Вакхические ритуалы можно было исполнять, но только с официального разрешения и в составе не более пяти человек.
Что же касается наших возлюбленных, то их хорошо вознаградили. Эбутия освободили от военной службы, а Гиспале разрешили выйти замуж за свободнорожденного римлянина, и специальным указом постановили, что вследствие такого брака этот человек не потерпит никакого «ущерба репутации и бесчестия». Что было дальше с Эбутием и Гиспалой, история не сохранила.
С этого официального разрешения пара теоретически получила право стать мужем и женой. Однако юноша вероятно не стал связывать с ней свою жизнь, подобно тем, кто в юности обрел свой первый опыт жизни с обеспеченной и привлекательной взрослой женщиной. К тому же он и его подруга происходили из диаметрально противоположных классов общества. Независимо от того, что постановил сенат, в обществе сохранялось сильное неприятие бывших рабов и проституток. Римляне любой ценой стремились защитить целостность своей родословной.
На счастливый исход можно надеяться с большим сомнением.
Подлинное значение скандала в полной мере показало противоречивые отношения Рима к Греции. С первых лет существования Римской республики греческий
Неспособные ни на что потомки этих великих людей свысока смотрели на каких-то провинциалов, только что прибывших из Италии. «Одни осмеивали нравы их и обычаи, другие — их деяния, третьи — облик самого города, еще не украшенного ни общественными, ни частными зданиями». Средний римлянин, со своей стороны, испытывал здоровое недоверие к современным грекам (они были для них классическими «трусливыми мартышками сыроедами»). Ливий хорошо объясняет это, когда с насмешкой описывает вакханалию как «веру, которая пятнает людские умы заблуждениями», а проповедовал ее «низкого происхождения грек, несведущий ни в одной из благородных наук, с которыми познакомил нас, для совершенствования тела и духа, просвещеннейший из народов».
Римский сенат не любил никакие иноземные восточные культы и старался всячески препятствовать их распространению, однако на самом деле это делалось непоследовательно. Вспышка чумы в 293 году привела к тому, что римляне обратились за советом к Сивиллинам книгам и привезли из греческого города Эпидавра священную змею бога врачевания Асклепия (по-латински Эскулапа). На Тибрском острове построили святилище этого бога и центр исцеления. В 206 году появилось пророчество, которое гласило, что если в Италию вторгнется какой-нибудь враг, то над ним одержат победу, только если в Рим доставят Кибелу или Великую Мать (в виде священного черного камня).
Отчаявшись ждать, что Ганнибал когда-нибудь покинет полуостров, римляне с восторгом встретили богиню в своем городе. Для нее построили новый храм на Палатинском холме. Кибела и ее юный супруг, Аттис, олицетворяли ежегодный цикл плодоношения земли в таком виде, который римский традиционалист считал совершенно непристойным. Весенние празднества в честь этой богини, во время которых оскопившие себя евнухи танцевали под звук кимвалов и барабанов, выглядели почти так же причудливо, как и обряды, посвященные Дионису. Начало этому положил Аттис. Как пишет поэт I века Катулл:
Он во власти темной страсти здравый разум свой потеряв, Сам свои мужские грузы напрочь острым срезал кремнем. И тотчас узрев, что тело без мужских осталось примет, И что рядом твердь земная свежей кровью окроплена, Белоснежными руками Аттис вмиг схватила тимпан, Твой тимпан, о мать Кибела, посвящений тайных глагол, И девичьим пятиперстьем в бычью кожу стала греметь.Это совершенно противоречило римским традициям, поэтому римляне старались как-то ограничить влияние нового культа. Жрецы этой богини всегда были иноземцами, а их численность и их деятельность держали под строгим контролем.