Возжелать невозможного
Шрифт:
— Давай… вдруг чего интересного написали, — хмыкнула Татьяна, взяла из рук оружейника свиток, развернула и погрузилась в чтение. — Та-а-ак. Ну, то, что я гнусная тварь, это понятно. Что веду себя неподобающим образом, тоже ясно. Эльфам-то до этого какое дело? А! Очередное требование уничтожить шриша и заплатить штраф с набежавшими за полтора года процентами. Ничего себе! Эдак и без штанов можно остаться! И кто бы мог подумать, что эльфы такие жадные. И мелочные.
Татьяна смяла свиток и привычным жестом отправила его в пламя камина. Разумеется, ни убивать Ржавого, ни платить эльфам какие-то непонятные штрафы она не собиралась. И сильно сомневалась, что кто-нибудь заставит ее это сделать.
— Стрелы будешь брать обычные или утяжеленные? — флегматично поинтересовался гном, раскладывая товар перед нестандартной покупательницей.
— Давай и тех и других, — решила Татьяна.
Гном разгладил бороду и, хитро хмыкнув, выложил перед магичкой главный козырь — несколько кольчуг примерно ее размера. Обычно, подобный товар уходил на юг, амазонкам, но почему было не рискнуть? Да гном готов был съесть свою бороду, если эта девица останется равнодушна к подобному товару! Наверняка Татьяна раскошелится, увидев такую роскошь. А это значило, что кольчуги гном будет возить и продавать постоянно. Потому что и оружие, и одежда у Татьяны довольно быстро выходили из строя.
— Великолепно! — определилась Татьяна с выбором кольчуги. — Легкая, прочная, и как раз моего размера. Я и не думала, что смогу такую найти! Надеюсь, ты сделаешь мне скидку? Иначе я просто не смогу позволить себе купить все сразу.
— Ну и сколько ты хочешь, изверг? — застонал гном. Несмотря на свой многовековой опыт, торговаться с Татьяной он попросту ненавидел. Потому что магичка была настырной, как баран и липучей, как смола.
Разумеется, Татьяна выторговала себе максимально возможную скидку, кто бы сомневался! Потому и покинула мастерскую гнома в самом распрекрасном настроении. У нее еще остались деньги, чтобы запастись едой в дорогу и приобрести несколько простеньких амулетов. Собственно, Татьяна и сама прекрасно могла их создать. Не зря же она купила у гнома накопители магической энергии, пустые болванки, которые после подзарядки становятся амулетами и артефактами (смотря сколько мощности вложишь). Однако Татьяна отнюдь не чуралась пользоваться и чужими произведениями магического искусства. Особенно если они были специализированы в той области, с которой она в данном измерении еще не сталкивалась. Например, свои знания в сфере отравлений Татьяна оценивала как весьма посредственные, а потому не поскупилась и приобрела целую горсть амулетов, определявших различные виды местных ядов. Ну, вот. Теперь можно было заскочить в трактир поужинать, и спать, спать, спать… Возможность выспаться была для магички одним из знаков того, что теперь она свободна.
Первые месяцы своей жизни в новом измерении Татьяна никак не могла привыкнуть к мысли, что цепи рабства порваны, и она больше никому не принадлежит. Магичка просыпалась по ночам в холодном поту и хваталась за левое запястье. Однако от браслета подчинения осталась только тонкая татуировка. Татьяна облегченно вздыхала, но уснуть уже не могла. Слишком уж велик был постоянный страх снова оказаться в рабстве. Настолько, что Татьяна постоянно окружала себя мощными магическими щитами. Она всегда была настороже, постоянно ждала нападения, и серьезно уставала. И неизвестно, сколько бы еще это продолжалось, если бы Татьяну не отправили на задание, приказав поймать истреблявших оборотней небельса. В дороге страхи несколько отступили. А затем и вовсе отошли в тень. Нельзя сказать, что они пропали окончательно, нет, жуткие сны о рабстве возвращались периодически. Но с этими страхами можно было жить. И сражаться. Тем более, что и профессия у магички в данном мире была как нельзя более подходящая. Не предусматривающая сантиментов и требующая постоянной сосредоточенности. Дороги, сражения, опасность… порой Татьяна так выматывалась, что не видела даже снов. Однако бросить свою работу ей и в голову не приходило, хотя она вполне могла бы зарабатывать на жизнь магией. Татьяна слишком привыкла к бродячему образу жизни. Ну и потом… что она, зря почти полвека горбатилась на Шереса в качестве наемника? Отточенное десятилетиями умение владеть мечом и боевой магией сослужило ей хорошую службу. Всего за два года Татьяна стала одним из самых высокооплачиваемых наемников клана Охотников. И это еще без учета ее приработков на продаже артефактов, амулетов и заклятий. Нет, определенно, с миром Татьяне повезло. А то, что приходится убивать людей… так первый раз что ли? Магичка и по приказу Шереса их не мало убила. И тогда, когда пустилась в авантюру за ради исполнения своего заветного желания, тоже сложа руки не сидела.
Татьяна невольно вздохнула, поддавшись воспоминаниям. Тогда она еще не была бессмертной. И опытной. Меч слушаться ее не хотел, а боевые заклятья получались через раз. Хорошо хоть рядом оказалась лешачиха, которая помогала магичке. И Татьяна во всем старалась брать с нее пример. Почти во всем. Потому что (как ей тогда казалась) стать такой же хладнокровной и жесткой особой, как Лесс, она никогда не сможет. Татьяна хмыкнула. Как мало, оказывается, она знала саму себя. Всего-то полсотни лет в рабстве, и магичка превратилась в такую колкую, циничную, умеющую за себя постоять стерву, что сейчас, пожалуй, могла бы дать лешачихе фору. Правда, у Лесс перед Татьяной было огромное преимущество — напарник, принадлежащий к расе файернов. Великолепный проводник и опытный воин. Любопытно, как сейчас поживает эта парочка? И поживает ли вообще? Они оба поменяли свою сущность, став небельсами. А люди — слишком слабые и недолговечные создания. Когда-то, когда Татьяна только попала в данный мир, она попросила Террела найти возможность связаться с Лесс и Моррелем. Но маг ничего сделать не смог. Или не захотел. Может быть, Террел просто решил, что с него предостаточно одной Татьяны. Ведь вампир, хоть и не относился к ней столь же подозрительно, как раньше, все равно ей не доверял. Хотя… магичка его тоже особым доверием не баловала. И доказывать собственную лояльность не спешила. Татьяна слишком привыкла полагаться только на себя. И не думала, что от этой привычки надо было отказываться. Излишняя осторожность еще никому не помешала. А вот чем может обернуться излишняя доверчивость, магичка помнила слишком хорошо. Потому и собиралась в дорогу, тщательно проверяя все. От одежды до оружия. От еды до средства передвижения.
Впрочем, Ржавый не очень-то нуждался в ее заботах. Он доставлял своей хозяйке минимум неудобств. Да и те только из-за своего непоседливого характера. Впрочем, двухлетний шриш считался еще молодым, так что его щенячье поведение было вполне оправдано. Татьяна погладила огромную ящерицу и в очередной раз удивилась особенностям местной фауны. Похожий на мантикору монстр вовсе не выглядел ручным. И ласковым. Однако Ржавый таскался за обожаемой хозяйкой по пятам, напоминая Татьяне своим поведением одновременно и лошадь, и собаку, и сказочного дракона. Абсолютно всеядный шриш мог бежать (с приличной скоростью!) сутки напролет, валяться вверх ногами, подставляя магичке пузо для почесывания и извергать пламя в количестве, достаточном для того, чтобы разжечь костер даже в самую дождливую погоду. Словом, транспортное средство Татьяна нашла себе просто идеальное. Не зря же листоухие так бесились от одной мысли, что у нее есть собственный шриш! Видимо, боялись, что Татьяна, имея перед собой образец, сможет вывести подобную магическую тварь, и эльфы лишатся исключительного права владения. Насколько Татьяна знала, листоухие наотрез отказывались продавать шришей. Видимо, желая еще больше подчеркнуть исключительность своей расы. Хотя чего там исключительного? Ведь если задуматься, то ничем таким уж особенным эльфы от других бельсов не отличались. Красота? Так на вкус Татьяны кольдеры были ничуть не хуже. Знание дорог? Файерны вполне могли составить в этом эльфам конкуренцию. Магия? Постольку, поскольку. Однако самолюбивые листоухие снобы совершенно не хотели быть, как все. Они закрыли доступ в свой Золотой Лес и начали вести себя так, что вскоре даже бельсы уверились в том, что эльфы — это высшая раса. Чего уж говорить о людях! Даже странно… Татьяне, конечно, эльфы тоже нравились, но не до такой же степени, чтобы перед ними благоговеть! Или считать их исключительными. По мнению магички, подобное мнение было чересчур преувеличено. И ни на чем не основано. Однако переубеждать бельсов и людей Татьяна отнюдь не собиралась. Оно ей надо? Эльфы и так считали ее врагом номер один. А у Татьяны и без препирательств с посторонними расами дел было выше крыши. Хотя… магичка была совершенно не уверена в том, что у русалок ее ждет реальное дело.
Надо сказать, когда Татьяна добралась до Большой Запруды, ее подозрения почти превратились в уверенность. Русалки приняли ее хорошо, но по их поведению совершенно не ощущалось, что они напуганы. Или расстроены. И зачем, спрашивается, Татьяна сюда притащилась? Песни русалочьи слушать? Конечно, поют мокрохвостые создания потрясающе, но стоило ли из-за этого к ним ехать? Татьяна попыталась выяснить, что же у русалок такого случилось, что они пригласили Охотника, но все ее старания не увенчались абсолютно ничем. Гостеприимные хозяева напрочь отказывались отвечать на вопросы, пока не накормят, не напоят и не развлекут гостя. Н-да… насколько Татьяна знала обычаи русалок, после всего вышеперечисленного она не будет в состоянии не то, что вопросы задавать, соображать нормально. И отказаться нельзя, традиции нарушишь, хозяев обидишь. Тьфу! Неужели русалки и впрямь самостоятельно Охотника вызвали? Да быть того не может! Они же вообще ни о чем не думают, кроме сиюминутного удовольствия. Ничего не помнят о прошлом, не умеют планировать будущее… удивительно, как они умудрились выжить в этом мире! Впрочем, ответ на последний вопрос как раз был ясен. До сих пор река, в которой обитали русалки, была на фиг никому не нужна. Слишком уж она была бурной и непредсказуемой. Да в этой речке порогов было больше, чем звезд на небе! И единственное, чем привлекали русалочьи территории — так это обилием зверья в окрестных лесах, рыбы в воде и, собственно, самими русалками. Прямо скажем, не те ценности, из-за которых стоит огород городить.
Поняв, что с русалками она каши не сварит, с утра пораньше Татьяна отправилась в Большую Запруду, как называли свое поселение рыбаки и охотники. Чувствовала себя магичка после вчерашних возлияний не ахти, (против похмелья даже заклятья не очень-то помогают), но надо же было разобраться с порученным ей делом! Погодка позднего октября и так-то была мерзейшая, (непонятно что с неба на голову сыплется: толи снег, толи дождь), а уж возле речки и подавно. Сырость, туман, холодный, пронизывающий до костей ветер и никаких удобств. Пожалуй, еще недельки две, и русалки залягут спать на зиму. Блин! И стоило тащиться сюда? Неужели мокрохвостые соблазнительницы мужчин до весны не подождали бы? Хотя… ходили упорные слухи о том, что спят русалки не так уж крепко. И что некоторые почитатели экстрима умудряются даже зимой навещать этих любительниц весело провести время. Татьяна нарисовала в своем воображении картинку с соответствующим антуражем: сугробами, прорубью, тулупом и торчащими вертикально лыжами, и хихикнула. На что только не пойдет мужик, которому сильно захотелось развлечься! И без разницы, к какой расе и виду он относится.
В справедливости своего последнего утверждения Татьяна убедилась сразу же, как только вступила на территорию поселения так называемых рыбаков и охотников. Ни развешанных на просушку сетей, ни тушек добытой дичи… словом, ни пуха, ни пера. В прямом смысле. Зато вычищенные и выглаженные мужчины разных рас сновали по поселку толпами. Татьяна с любопытством огляделась. Пожалуй, еще пару лет, и это поселение вполне можно будет называть городком. Судя по размеру и богатой отделке большинства домов, некоторые искатели приключений живут здесь круглогодично. А что? Если уж у мужика есть деньги на то, чтобы построить себе в этом захолустье рублевский коттедж, то уж на то, чтобы организовать в доме нечто вроде бассейна, и держать там пару-тройку русалок — и подавно денег хватит. Тем более, что мокрохвостые любвеобильные особы славятся своей неприхотливостью. Да и потом… наверняка в уютном многоэтажном домике русалкам живется гораздо теплее и сытнее, чем в реке. Хм… может, кто-нибудь начал травить мокрохвостых красавиц из чувства здоровой конкуренции? Или нездоровой зависти? У кого бы выяснить, что здесь происходит? Татьяна замерла на пару минут, разглядывая витиеватую надпись на одном из домов, а потом решилась зайти. Надпись гласила, что именно здесь и обитает глава Большой Запруды. Хотелось бы надеяться, что хоть он сможет дать магичке ответы на интересующие ее вопросы. Или хотя бы скажет, не заметил ли чего-нибудь подозрительного.
Поселковый глава, на удивление Татьяны, оказался толстым и дородным гномом. Надо же… а она-то наивно думала, что представители этой расы, отличающиеся редкостным трудоголизмом, и развлекаться-то не умеют. Похоже, она ошиблась. Поскольку исполненный собственного достоинства Мшушун подтвердил, что действительно является главой данного поселения. Более того, гном сознался, что и письмо клану Охотников с просьбой о помощи тоже именно он отправил. Вон оно что… неужто среди погибших русалок была понравившаяся гному особа? А Татьяна-то все гадала, кому это понадобилось шум поднимать. Развлекавшимся на всю катушку мужикам, которые и в лицо-то русалок не различали (зачем им это?) вообще все было по барабану. Вот если бы вымерли сразу все русалки, тогда да, тогда бы они очнулись. А пять штук… да кто их считает? Оказалось, что гном считал. Хоть Мшушун и был не совсем стандартным представителем своей расы, поскольку любил поразвлечься с русалками, однако генетический трудоголизм оказался неистребим. Гном открыл в поселке лавки, построил первый дом с бассейном, и превратил бессистемное развлечение в очень доходное дело. Причем, надо отдать Мшушуну должное, с его доходов и русалки получали свою часть. Причем отнюдь не бусами. Гном снабжал русалок материалом для благоустройства их подземных нор (мокрохвостые девицы оказались весьма чувствительны к комфорту) и приобретал для них наряды. Словом, все шло великолепно, пока русалки вдруг не начали умирать от неизвестных причин.