Возжелать невозможного
Шрифт:
— Зачем? Теперь уже все равно… — безжизненно ответила Татьяна, прекратив истерику, но так и не выпустив из объятий Лавра.
— Все равно?! Ты что, собираешься так просто это оставить?!
— А что я могу сделать?! Лечить такие раны я не умею. Да и никто не умеет. Поделиться жизненной силой… я бы рада… только это невозможно.
— А отомстить ты не думала? — встряхнул Татьяну Форс. В глазах магички начало появляться осмысленное выражение. — Ты сказала, что наемников кто-то нанял. Кто?!
— Горморл, — с ненавистью выдохнула Татьяна.
— Кто?! — не поверил собственным ушам гоблин. — У тебя что, совсем мозги высохли с горя? Зачем Горморлу вас убивать?
— Да об этом и не должен был никто узнать, Форс, неужели ты не понял?! — взвилась Татьяна. — Тебе ничего не показалось странным, когда ты в трактир зашел?
— Тишина, — вспомнил гоблин.
— Вот именно! Горморл убрал всех, даже случайных свидетелей! Наверняка он навострился обтяпывать подобные делишки еще будучи Канцлером.
— Да с чего ты взяла, что это именно он?! — зарычал выведенный из себя Форс.
— Ты не представляешь… Горморл сам об этом сказал. Он прислал нам с Лавром свою голограмму, которая объяснила, что мы сейчас умрем. И даже сказала за что. Очень любезно со стороны Горморла. Сама бы я действительно не догадалась, — и Татьяна улыбнулась так жутко, что Форс понял — жить королю осталось недолго. Жаль… Горморл ему определенно нравился. В последнее время гоблин даже перестал дергаться, что ищейки Объединенных королевств его все-таки найдут. Король пообещал Форсу выхлопотать прощение всех грехов. Не то, чтобы гоблину это было сильно надо — он не собирался переселяться на другие земли небельсов, но… подобная гарантия была не лишней.
— И за что же Горморл возжелал вас убить? — обреченно поинтересовался Форс, смиряясь с мыслью, что его мечта о мирной жизни в Льясме накрывается медным тазом.
— Какая-то сволочь вернула королю память. И он решил отыграться. Горморл заявил, что я умру за то, что оскорбила его.
— Ты! Так я и знал, что это ты во всем виновата! — взорвался негодованием Форс. — Сколько раз я предупреждал Лавра, чтобы он с тобой не связывался! Сколько раз я говорил ему, что ничего, кроме неприятностей на свою шею он не получит! Так нет же! Эльф меня не послушал. И что теперь? Он мертв! Мертв из-за тебя! Если бы не ты, Горморл и не подумал бы убивать Лавра! Если бы ты не затащила эльфа в свою постель, он остался бы жив!!!
— А если бы ты получше знал Лавра, то понял бы, что силком его никто и никуда затащить не мог. И отдохнуть в этом трактире было вовсе не моей идеей! — огрызнулась Татьяна. — Впрочем… я не снимаю с себя вины. Я готова отдать жизнь в уплату за возможность отомстить Горморлу. И ты мне поможешь.
— У мереть?! Да хоть сейчас! — искренне обрадовался Форс.
— Нет, не умереть, отомстить, — спокойно возразила Татьяна, даже не среагировав на угрозу. — Мне нужно пробраться во дворец Горморла незамеченной. Так что считай, что я тебя нанимаю.
— Нанимаешь? Да у тебя ничего нет, кроме моего плаща, в который ты завернута!
— Ошибаешься, — возразила Татьяна, сопровождая свои слова еще одной жутковатой улыбкой. Она подняла руку, щелкнула пальцами, и заклятый на верность клинок сам впорхнул к ней в руку. Форс замер, завороженный неожиданным зрелищем.
— Но как? — не мог понять гоблин.
— Какая тебе разница? — пожала плечами Татьяна, отнюдь не собираясь рассказывать как Лавр (словно что-то чуя), «поделился» с ней верностью своего меча. Теперь, когда эльфа не было в живых, клинок принадлежал магичке полностью.
— Не могу поверить! — шептал Форс, жадно оглядывая вожделенный меч, выкупанный в крови по самую крестовину.
— Кажется, ты когда-то хотел владеть этим клинком? — ядовито поинтересовалась Татьяна. — Как ты думаешь, будет ли он достаточной платой? Или мне поискать другого напарника?
— Нет! — сразу же сориентировался Форс. — Я помогу тебе проникнуть во дворец Горморла. И подобраться к королю как можно ближе. Но тебе нужна одежда. И оружие. Да и вообще я не уверен, что сейчас ты готова к бою. Так что лучше будет, если мы заскочим к Ханту.
— Нет! Я никому не доверяю! — отрезала Татьяна. — Нападавшие убили и хозяев трактира, и всех посетителей. Однако я не думаю, что успели ограбить. В конце концов, наемники пришли сюда не за этим. Так что грабежом займусь я. А ты купишь мне в ближайшей деревушке и одежду, и меч, и, может быть коня. Честно говоря, я представления не имею, что с Ржавым.
— С ним все в порядке. Когда я шел в трактир, то видел его в конюшне. Вместе с десятком довольно приличных лошадей.
— Значит, денег у нас будет вполне достаточно. Все, что останется, можешь забрать себе. Мне деньги уже не пригодятся. Вряд ли я смогу выжить после того, как убью Горморла. А с Ржавым… я даже не знаю, что делать. Эльфам отдать — жаба гложет, а кому другому… шриш и служить не станет.
— Хант справится, — отмахнулся гоблин. — Если, конечно, твой Ржавый больше не будет жевать его курток. Пошли! Помогу тебе в благом деле обирания трупов.
— Погоди… не можем же мы оставить Лавра… здесь, — уперлась Татьяна.
— Хорошо, пойду поищу лопату, — вздохнул Форс.
Земля была ссохшейся, жесткой, и поддавалась с большим трудом. Даже при помощи магии. Если бы Лавр не был другом Форса, гоблин бросил бы это дохлое дело после первых же нескольких лопат. Однако эльф действительно был достоин гораздо большего, чем покоиться с трупами своих убийц.
— Татьяна, да прочти заклинание помощнее! — воззвал к магичке Форс, но та его не слышала. Уставившись невидящими глазами куда-то в пустоту, она вообще ничего не слышала. И не ощущала. Даже пронизывающего ветра.
Гоблин поправил куртку и скосился на плащ, едва прикрывавший обнаженное тело магички. И кто поймет этих баб? То Татьяна лаялась с Лавром по поводу и без повода, а теперь переживает из-за его смерти, причем так, что готова ввязаться в смертельно опасную авантюру. Отомстить Горморлу! Ха! А что не прямо богам? Или демонам? Нет, Форс, конечно, сдержит свое слово, проведет Татьяну в замок незамеченной, но все равно он сомневался, что магичке что-то удастся сделать. Гоблин с силой разжал окоченевший пальцы Татьяны, вцепившиеся в тело Лавра, и потащил эльфа к вырытой яме. Тощий, тощий, а тяжелый, зараза! Форс глянул мельком на Татьяну (не сотворила бы чего ненароком), но та сидела, по-прежнему уставившись в пустоту. Гоблин поймал пустой, безжизненный взгляд магички и передернул плечами. Это было страшнее ненависти. Безумнее злости. Это было безысходное отчаяние и готовность идти до конца. До любого конца, каким бы он не был. Татьяну не пугала смерть. Она уже была мертва. И гоблин, кидая лопатой землю, закапывал вместе с Лавром ее душу. И желание жить. Татьяна существовала только потому, что знала — нужно отомстить. И отомстить так, чтобы Горморлу было так же больно, как и ей. А для этого существовал только один способ. Татьяна ведь сама подливала королю приворотное зелье. А потому не сомневалась, что Горморл нежно и преданно любит свою супругу. Посмотрим, сволочь, как тебе понравится потерять любимого человека… тем более, если его убьют по твоей вине и на твоих глазах.