Вперед к обезьяне!(изд.1980)
Шрифт:
— Первый у себя, — услужливо подсказал Худой Ларри — любимый телохранитель президента. Этот парень был известен в кругу приближенных лиц тем, что, надув брюхо, мог на пари разорвать любой ремень.
— Штаны еще держатся? — не останавливаясь, ухмыльнулся сенатор.
— Ремень в полном порядке! — шутливо доложил охранник.
— Береги его. Скоро придется побегать, — сообщил сенатор и прошел в кабинет.
Каждый волнуется в меру способностей. Простые смертные проявляют волнение как им заблагорассудится. Они могут покрываться неприличными красными пятнами
Высокопоставленным лицам много сложнее. Кто из них, помня о неусыпных фото — и телеобъективах, решится волноваться самым приятным для себя образом? Помощники Первого давно уже разработали каждый внешний штрих его душевного состояния.
Президент сильно тревожился. Поэтому его генеральский мундир был застегнут на все пуговицы, а ремни портупеи туго затянуты. Казалось, генерал готов выскочить на плац и начать зычно подавать команды. Но в действительности генерал-президент говорил всегда необычайно тихо и коротко. Благодаря такому нехитрому приему президент, как и подсказывала субординация, всегда выглядел значительно и весомо.
Но и сенатор был не из любителей сидеть на запятках. Войдя в кабинет, он с ходу, на правах старого друга, влез в дилижанс, крайне непочтительно хлопнув по президентскому плечу.
— Привет, Фрэн! Мало у нас было хлопот! Теперь будет по горло и даже больше!
— Свинство, — хмуро откликнулся президент.
— Еще какое! Абсолютное свинство! Законные власти вызывают меньшее уважение, чем паршивые гангстеры! Да, я тебе скажу, на этот раз нам придется туго…
Суровый седой генерал, восседавший за необъятным письменным столом, коснулся рукой галстука, убеждаясь, что он, как и положено, крепко стягивает воротничок сорочки.
Двери решительно распахнулись, и в кабинет бодрой рысцой ворвался министр обороны — он был самым молодым членом правительства и, наверное, поэтому всегда торопился.
— Господин президент! — с порога выкрикнул министр. — Я приказал подтянуть армейские соединения из летних лагерей поближе к крупнейшим городам!
— Не помешает, — поддержал сенатор. — Скорее всего, начнется в городах.
— Что? — спросил президент.
— Начнется свалка, если мы оплошаем, — пояснил сенатор, рисуя что-то тростью на ковре. — Есть много причин, по которым нельзя во всем пойти навстречу Национальному синдикату. Но прежде хотелось бы знать, куда смотрело Бюро расследования? Дождались! Подумай, Фрэн — пропустить такую передачу в эфир! Представляешь, какая будет реакция за рубежом?
— Бюро расследования всегда все знает часом позже и никогда часом раньше! — раздраженно вставил министр. — Зато эти деятели не пропускают случая, чтобы перебежать дорогу военной разведке!
— Впрочем, мой юный друг, вряд ли сейчас своевременно трясти этих сыщиков, — заметил старик. — Сейчас всем нам придется, как это говорится у вас, у военных? Занять круговую оборону…
— Ну уж, Дан? — с сомнением произнес президент, но все-таки провел рукой по пуговицам, проверяя, начеку ли его собственный мундир. Этот жест означал высшую степень волнения.
— Уверяю тебя, положение не из приятных…
Будто услышав слова сенатора, в дверях внезапно возник адъютант. Вид у него был озадаченный. Он молча стоял, ожидая разрешения доложить.
«Что?» — не спросил, а взглянул президент.
— Господин президент. Центр получил сообщения из восьми точек страны. Крупнейшие арсеналы оружейной фирмы Хамса заняты отрядами синдиката. По-видимому, операция спланирована заранее, так как сведения начали поступать почти в одну и ту же минуту. Господин Хамс просит немедленно соединить его с вами.
Первый повернулся к экрану фона. Из матового прямоугольника выглядывал расстроенный коммерсант.
— Извините, господин президент, за настойчивость, но без совета с вами… — Хамс на секунду смолк и быстро завертел в руках собственные очки. — Короче, они не грабят, а платят!
Что делать?
— Вы раздавите очки, — спокойно предупредил сенатор. — Расскажите толком.
— Это вы, старина Дан? — Коммерсант поискал глазами сенатора, но старик не попадал в поле зрения фона.
— Да говорите вы, наконец! — не вытерпел министр.
— Они изымают оружие и подписывают обязательства об уплате по ценам на сегодняшний день. Они вооружаются, господин президент. И я не могу воспрепятствовать.
— И не надо! — живо отозвался сенатор. — Нам только гражданской войны не хватало! В конце концов, вам же платят? Обычная торговая операция.
— Послушайте, так они же намерены использовать мое оружие против традиции! — снова затряс очками торговец. — Вы представляете, какие убытки постигнут оружейный бизнес, если они выполнят свое обещание!
— Ах, если бы дело было только в ваших убытках! Скажите лучше, какое оружие они закупают в первую очередь?
— Они берут стрелковое оружие, легкую артиллерию, танкетки. Ну, разумеется, газ, гранаты, всякую мелочь. Ракеты их не волнуют. Танки тоже… Да, вот еще что! Они интересуются всеми видами вооружения для ночного боя.
— Спасибо. Держите нас в курсе. — Повернувшись к президенту, старик Дан тихо посоветовал: — Фрэн, скажите ему что-нибудь в утешение.
— Торгуйте, Хамс. Все будет в порядке, — промолвил президент и погасил экран.
— Дорогой сенатор, идите служить в мое ведомство! — вдруг облегченно улыбнулся министр обороны. — У вас чудесная голова. Я сразу понял, почему вы…
Президент недовольно поморщился, и легкомысленный генерал тотчас смял улыбку.
— Фрэн, уже ясно — они не собираются сталкиваться с нами, — опершись подбородком на трость, медленно заговорил старик. — По-видимому, они укрепляют свои штурмовые отряды, чтобы активней воздействовать на население. Собираясь бороться с армией, они бы занялись тяжелым вооружением и, конечно, постарались бы захватить армейские арсеналы.