Вперед, конюшня!
Шрифт:
Я был готов к первоапрельским шуткам, но председатель, кажется, не шутил. Вот что он рассказал: у Лобана не заладились отношения с Приобским хантом,- хант недоволен Лобаном, Лобан недоволен хантом; у ханта там, на Оби, тоталитарный режим, общак и натуральный обмен - ты мне, я тебе; все работают за бесплатно и, значит, не работают; в футбол играют спустя рукава, а Лобан, видите ли, к этому не привык.
Что ж, какой народ, такой и футбол. Каждый народ заслуживает такую футбольную конюшню, на которую ему жалко или не жалко денег. Все это Лобан высказал ханту, а тот, конечно,
Кажется, началось, подумал я. Скоро Лобан и Сур наведут между собой мосты. Кому это выгодно? Сур меня из конюшни не выгонит, это скандал и головная боль, председатель сделает проще - приставит Лобана ко мне, введет в сборной двоевластие, а сам займет удобную позицию постороннего наблюдателя.
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
ШЛЯПА ПОСТОРОННЕГО НАБЛЮДАТЕЛЯ.
"Опять в отчете раздвоенность. На даче за Окой все происходило так и не так. Правда, газетку я почитал, и о Лобане мы поговорили. Последний абзац "Кажется, началось..." - это моя наивная попытка замаскировать от посторонних глаз мои отношения с Лобаном и его секретную миссию в Приобском Хантстве. Председатель Сури'Нам тогда еще не был в курсе всего Проекта. А кто был в курсе? Никто. Все блуждали впотьмах.
Этот почтовый ящик - пагодка в три этажа, подземный гараж и бункеры, бункеры в глубину - не принадлежал председателю Суру, а был конспиративным "объектом № 515" при Службе Охраны Среды. Стал бы я ездить на Оку за три тысячи световых верст киселя хлебать!
Дело в том, что на этой конспиративной встрече присутствовал дженераль Гу-Син.
– Ну, вы тут без меня... чаек, кофеек. А я пошел огород копать,- сказал председатель Сур.
Он оставил нас наедине, и мы обсуждали проблему Постороннего Наблюдателя. В общем и в целом обсуждать было нечего, переливали из пустого в порожнее:
– Ну-с, как мы действуем против возможных диверсий и шпионажа? спрашивал дженераль.
– Да никак. Готовимся. Проводим профилактическую работу. Засекретились так, что сам чeрт не разберет, чем мы там занимаемся.
– Профилактика - это хорошо, но недостаточно. Надо исходить из того, что Посторонний Наблюдатель - шпион или даже диверсант - УЖЕ есть, УЖЕ заброшен, УЖЕ действует. Вы кого-нибудь подозреваете?
– Всех.
– Это плохо.
– Но фактов шпионажа или диверсий еще не было, значит, и подозревать некого. Вот и приходится подозревать всех.
– Это хорошо.
И т.д.
– У вас больше ничего ко мне?
– спросил дженераль.
– Нельзя ли избавить меня от квартальных отчетов?
– А что за отчеты?
– От меня требуют тренерские отчеты за каждый квартал.
– Кто их от вас требует?
– Вы.
Дженераль так удивился, что помедлил с ответом и стал заваривать чифирь.
– Когда это я требовал от вас письменные отчеты?
– Их требует от меня председатель Сур. От вашего имени.
– Председатель Сур, председатель Сур, а что "председатель Сур"? недовольно пробурчал дженераль.Что вы думаете о председателе
– Если председатель будет для нас мышей ловить - будем председателя по головке гладить. Не будет ловить - пусть огород копает.
– Да, я вспомнил, я говорил ему об отчетах. Но он неправильно меня понял. Официальные отчеты мне не нужны, я запретил любые письменные отчеты по Проекту. Но вы, наверно, ведете записи... для памяти, для себя.
– Записываю кое-что в тренерском блокноте.
– Пригодится для Истории,- одобрил дженераль.Будете на старости лет мемуары писать. Блокнот вы, конечно, храните в сейфе?
– А как же!
"Блокнот я, конечно, всегда таскал с собой."
– Так я вам и поверил. Всегда таскаете с собой.
– - Да в нем ничего интересного нет - разные пометки для памяти, хозяйственные дела, тренировки, что нужно сделать вчера...
– Купите тетрадь потолще и делайте более подробные записи... Нет, сделаем так: купите две тетради. Одну, футбольную, таскайте с собой; в другой делайте записи о Проекте, я разрешаю. В конце года составьте общий отчет. Не мне - самому себе. А я почитаю. И еще... Научную тетрадь не носите с собой, а...- Дженераль глотнул чифирь.
– Я буду хранить ее в сейфе,- понял я.
– Наоборот,- закашлялся дженераль.- То есть, обязательно храните в сейфе, но... иногда... забывайте ее на столе.
Я ждал объяснения. Дженераль допил чифирь и объяснил:
– Ваши записки, чeрт их знает, наверно, представляют интерес не только для нас... но и для... Понимаете? Всевидящий Посторонний Наблюдатель, если он сидит на каком-то своем перекрестке и всех досматривает, должен обязательно в них заглянуть.
– И проявить себя,- понял я.- Когда он посмотрит в тетрадь, мы посмотрим на него.
– Точно! Как там сказано у Эйнштейна... Если он едет в поезде, неподвижном к другому поезду... то непременно должен оставить свои следы.
– Подъезжая к станции и глядя в окно, с меня слетела шляпа.
– Вот! Мы должны найти эту шляпу Постороннего Наблюдателя!
День Дурака удался на славу. К тому же, возвращаясь с дачи, меня укусила бешеная собака, и доктор Вольф весь месяц с наслаждением вкалывал и от всей души вколол мне тридцать болючих уколов. Я чувствовал себя полным дураком.
МЕСЯЦ ДУРАКОВ.
Я вернулся на "Маракканну-2-бис" и начал подозревать ВСЕХ.
Весь месяц - как бесконечный день дурака, как одна сплошная тренировка от забора до самого вечера. "От забора до вечера" - это не только армейская шутка, но и очень сложный футбольный тренинг. Тренировка полезна тем, что имитирует обстановку и действия в полярной псевдо-пространственной минусоиде. Гуго и Хуго выставили на опушке леса силовой вращающийся барьер с мю-мюзонным отражателем, и весь месяц превратился для нас в один хмурый световой день (эйнштейновский посторонний наблюдатель, даже если бы очень захотел, ничего бы не заметил) - мы начали тренировку второго утром, закончили - тридцатого вечером. Целого месяца как не бывало. Весь день после завтрака ничего не ели, шеф-кок Борщ был в отпуске.