Вперед, сыны Эллады!
Шрифт:
В лице воспитанника, а затем и дидаскала Полоцкой братской школы монаха Симеона, с именем которого неизменно употребляется прозвище «Полоцкий», русская духовная и поэтическая мысль обрела не только своего преданного и верного служителя, но и величайшего просветителя. Целых 130 лет (!) в Москве в Китай-городе [2] просуществовала основанная Симеоном Полоцким в 1686 году Славяно-греко-латинская академия, среди выпускников которой мы находим имена, драгоценные для русской истории: Сильвестра Медведева, Михайло Ломоносова, Антиоха Кантемира.
2
Ныне ул. Никольская, д. 7.
Русская
3
Последний всероссийский патриарх – Андриан (1690–1700).
Даже турки, которых трудно заподозрить в доброжелательности к христианам, обратив многие храмы и церкви в мечети, не решились лишить константинопольского патриарха возможности духовного окормления православной паствы. Турецкое правительство считало патриарха политической главой всего православного населения Османской империи, что вовсе не гарантировало верховным пастырям полной безопасности. Любая малейшая непокорность христианских вотчин безжалостно каралась смертью.
Последователи царя-преобразователя в силу различных причин не утруждали себя в выборе идеала обустройства российского общества. Все изменилось с восшествием на престол Екатерины Второй. Эллинизм на долгие годы стал доминантой в воззрениях российской знати, отправной точкой в творениях мастеров искусств. Уж на какие уловки только не приходилось идти императрице-просветительнице! Порой по ложным паспортам через третьи страны в Россию прибывали учителя словесности, художники, архитектурных и строительных дел мастера, формируя у великосветских отпрысков утонченный художественный вкус, идеализируя античное искусство и устройство Древней Эллады.
О том, что российское правительство откровенно закрывало глаза на нарушения паспортного режима, прочтем в постановлении Кабинета министров времени правления внука Екатерины Второй: «Кабинет полагает, что греков, приезжающих в Россию для вступления в подданство, можно принимать и без видов, в том уважении, что им оные получить трудно и что им Россия всегда оказывала покровительство».
Кючук-Карнаджийский мир 1774 года [4] на целый год снял препоны к переселению греков из Северного Причерноморья и Малой Азии. Но и после того, как этот срок миновал, граница России и Турции не обезлюдела.
4
В подготовке текста договора и его подписании принимал участие Великий Драгоман Порты князь Александр Ипсиланти.
В 1777 году Суворов, выполняя волю императрицы, начал великое переселение христиан из Крыма. В одном из своих донесений великий полководец называет цифру 32 000 человек. Большинство их составляли греки, которые осели в Приазовье, основав город Мариуполь. Но этим дело не закончилось. Мелитополь, Ставрополь, Херсон, Екатеринослав – вот перечень городов, названия которых как в зеркале отражают желание Екатерины Второй соединить историческим мостом империи: Российскую и Греческую. Немало преуспел и светлейший князь Потемкин, который намеревался устроить Екатеринославна-Днепре по образу и подобию Афин времен правления Перикла.
Отметим немаловажный факт – в «местах компактного проживания» греков им дозволялось право на местное самоуправление, земли их не облагались налогом в течение десяти лет, миновали переселенцев и рекрутские наборы. К чести греков, они не отсиживались в тылу и, например, в русско-турецкой войне 1768–1774 годов в составе русской армии сражалось восемь добровольческих эллинских батальонов [5] .
О заботе императрицы по подготовке офицеров для греческих воинских формирований свидетельствует ее указ от 7 января 1775 года, по которому директору артиллерийско-инженерного кадетского корпуса генерал-инженеру Михаилу Ивановичу Мордвинову поручалось создание «особливого училища для отправляющихся с Архипелага греческих мальчиков».
5
Из переселенцев, доставленных в Крым на кораблях Средиземноморской эскадры, был сформирован Балаклавский греческий батальон, который нес кордонную службу на участке от Севастополя до Феодосии.
Генерал был на редкость исполнительным, и гимназия, преобразованная в Корпус чужестранных единоверцев, к 1792 году насчитывала около 200 мальчиков от 12 до 16 лет. К сожалению, по восшествии на престол Павел Петрович безжалостно обошелся со многими матушкиными начинаниями. Корпус был ликвидирован, а его воспитанники были распределены по столичным военно-учебным заведениям.
В апреле 1790 года на дворцовом приеме греки Христос Лаккиотис, Панос Дзирас и майор Сотири вручили Екатерине II петицию, которая подействовала, словно бальзам, пролитый на душу императрицы. Еще бы! Ведь посланцы Эллады просили «дать грекам в качестве государя ее внука Константина». Сам же претендент на греческую корону, которому исполнилось десять лет, приветствовал посланцев Греции на их родном языке, пожелав депутатам успехов в осуществлении их планов.
…В предчувствии скорой кончины императрица Екатерина Вторая составила завещание, в котором имелись и такие строки:
«Буде я умру в Царском Селе, то положите мне на Софиенской городовой кладбище…
Буде – в городе святого Петра – в Невском монастыре, в соборной или погребальной церквы…
Библиотеку мою со всеми манускриптами… отдаю внуку моему любезному Александру Павловичу… и благословляю его моим умом и сердцем…
Мое намерение есть возвести Константина на Престол Греческой восточной империи…
Для блага Империи Российской и Греческой советую отдалить от дел и советов оных Империи Принцев Виртенбергских и с ними знаться как можно меньше…»
Императрица, деспотичная в семейных делах, презрев волю сына, великого князя Павла Петровича, и невестки Марии Федоровны, вопреки дворцовой традиции назвала внуков греческими именами: знайте, мол, что нас связывает с Грецией – вера и культура. Но, как показало время, не только они…
Впоследствии «Греческий прожект» императрицы Екатерины Великой назовут «великой иллюзией». А между тем в самой Элладе Россия виделась мессианской страной, ниспосланной Богом для спасения. И совершенно напрасно некоторые историки применительно к авторам «Греческого прожекта», светлейшему князю Потемкину-Таврическому, графу Алексею Орлову-Чесменскому и канцлеру Безбородко, употребляют нелицеприятные термины «авантюристы» и «романтики». «Екатеринским орлам», сибаритам и сластолюбцам, воителям и мудрецам, было присуще одно из величайших качеств – умение не только читать мысли повелительницы, но и превращать их в решения государственные, наиглавнейший стержень которых – благо Отечества.
«Крест над Айя-Софией!», свободолюбивый клич греков, вовсе не затуманивал умы российских государственных мужей, а сама Греция в их планах никоим образом не рассматривалась в качестве разменной монеты в политических играх.
Россия под скипетром Екатерины II была сильна, не нуждалась в нравоучениях и могла без помех решать любые задачи. В общих чертах греческий проект вырисовывается в беседах императрицы с ее личным секретарем Храповицким:
7 июня 1788 года. «Пусть турки пойдут куда хотят. Греки могут составить монархию для Константина Павловича; и чего Европе опасаться? Ибо лучше иметь в соседстве христианскую державу, нежели варваров».