Вперёд в Прошлое, или Туда, но не обратно

Ильич Илья

Меня разбудил чей-то голос:

– Эй ты, придурок, я к тебе обращаюсь. Просыпайся давай.

– Я?

– Да, да, ты, дубина, чего расселся?

– Ничего, – пробубнил я, пытаясь понять, откуда исходит голос.

– Ходят тут всякие, ни житья, ни покоя от вас нет. Вы чего здесь забыли?

– Да так, мимо проходили. А ты где?

– Ты задницу свою от земли оторви и увидишь, где я.

Я поднялся, голос исходил из камня.

– Чего уставился? Или камней никогда не видел? Буди своих дружков, и убирайтесь отсюда подобру-поздорову. Не мешайте раздумьям великим предаваться.

– Ладно, – растерялся я. Потом разбудил друзей: – Пойдёмте, нас выселяют.

– Кто нас выселяет? – не понял Илья.

– Я

вас не выселяю, а только проваливайте отсюда, чтобы я вас здесь больше не видел.

– Да знаешь ли ты, ирод каменный, с кем ты разговариваешь? – вспылил король.

– Да мне без разницы. Я тут тоже не просто так прохлаждаюсь: часа назначенного жду, предназначение своё выполняю.

– И какое же у тебя предназначение, лесной туалет? – сказал я, угрожающе берясь левой рукой за пояс.

– Э-э-э, ты чего это удумал? Прав таких не имеешь, чтобы на меня великого ногу задирать.

– Ладно, пойдёмте отсюда, – сказал Илья, – а то эта каменюга так и не заткнётся.

Мы собрали свои вещи, не обращая внимания на увещевания камня. Когда я убирал флягу, то нечаянно выронил из мешка компас.

– А это что такое? – воскликнул камень.

– Не твоего ума дело, – ответил король. Я подобрал компас и уже развернулся, чтобы уйти.

– Стойте, подождите, кажись, мы не с того начали. Вас не Фортуна ли сюда прислала?

Мы остановились.

– А что если так? – спросил я.

– Ну, тогда это совсем другое дело. Приветствую вас путники, располагайтесь, будьте как дома. Не окажете ли мне одну услугу, чтобы я вас смог как следует поприветствовать, не перевернёте ли этот валун?

– Не понял, – не понял я. – А ты сам разве не валун?

– О нет, мой скудоумный друг. И кого только присылать начали? – посетовал камень. – Переверните меня, и вы сами всё узнаете.

Мы переглянулись, пожали плечами и навалились на камень. С трудом нам удалось перекатить его. В какой-то момент меня по ноге ударила железка, торчащая из камня, покрытая землёй и мхом.

– Узрите же величественного меня, – голос стал звучать громче и доносился из этой самой железки. – Имя мне – Гвалт. Ранее – гордый рыцарь, ныне – самое грозное оружие в Средиводье на службе Великой Богини Фортуны.

Далее последовала театральная пауза.

– Ну чего вы? Брать-то будете? – раздражённо спросил меч.

Я подошёл и попытался очистить рукоять от грязи. Показался серебристый металл с выгравированным черепом у основания клинка. Глаза и рот черепушки отсвечивали красным. Сам клинок был надёжно зафиксирован в камне. Ухватившись за рукоять обеими руками, я изо всех сил потянул, но результата не последовало.

– Э нет, меня так просто не возьмёшь. Сперва нам с тобой договор заключить надобно. Каплю крови своей мне на черепушку капни, а потом уж и забирай.

– Да фиг тебе!

– Ну, не хочешь – давай, как хочешь. А только без меня тебе поручение Фортуны нипочём не выполнить.

Я поочерёдно посмотрел на друзей. Илья покачал головой, а король развёл руками.

– А хрен с тобой, – сказал я, достал кинжал из ножен, проколол себе палец и капнул кровью прямо в пасть изображения черепа, потом взялся за рукоять и без каких-либо усилий одной рукой вытянул меч из камня.

Остроконечный обоюдоострый клинок засверкал на солнце, и я увидел, что сама сталь клинка, за исключением режущей части, была полностью красной. По всему телу разлилось приятное тепло, не знаю, как это точно описать, но я почувствовал себя сильнее.

– Ну, вот и ладненько, – сказал меч. – Какого надо убить?

Глава 5

Отложив Гвалта подальше, мы отошли в сторонку, чтобы посовещаться.

– Что-то лично на меня он какое-то нехорошее впечатление производит, – сказал Илья.

– И то правда, невесть какая редкостная ценность,

а возомнил себя чуть ли не посланцем божественным, – поддакнул король.

– Да чего вы на него сразу накинулись? – заступился я. Мне хоть и самому было понятно, что здесь всё не так чисто, как хотелось бы (да к тому же ещё и кровавая сделка эта), но мысль о том, что магическое оружие в этот раз достанется именно мне, затмевала собой все остальные и толкала на глупые поступки. – Да, не молот Тора, конечно, но за волшебный меч вполне прокатит. Тем не более, если я правильно понял Фортуну, он нам необходим, для того чтобы убить демонессу «Как-Её-Там».

– Страку, – подсказал Ифедрон.

– Во-во, её родимую. Да и не отказывается никто от таких подарков, это ж ясно как ночь.

– Думай сам, конечно, но я бы на твоём месте лишний раз эту железяку говорящую из ножен не доставал, – упорствовал Илья.

– Ты уже был на моём месте, и, помнится, махать волшебным топором не брезговал, вот теперь и я попробую. Значит так, слушайте меня вниматошно, меч я беру с собой и буду использовать его по ситуации. Быстренько найдём и убьём эту Страку, а там видно будет. Ещё какие-то возражения есть?

Илюха только махнул рукой, а король вздохнул и сплюнул. Мы вернулись к камню и взяли вещи. Я взял меч, достал компас, теневая стрелка на нём опять крутанулась и указала куда-то вглубь леса.

Шли мы по лесной дороге уже часов шесть. Меч у меня в руке всё это время никак не хотел затыкаться.

– А по молодости, помню, работал я лесничим, в лесу наподобие этого. И в том лесу дорога проходила, ну прям как эта, а по той дороге телеги, гружённые товарами, ездили. И вот как-то обратилась ко мне одна торговка из близлежащего города, сказала, что вот уже третий раз работников её ночью кто-то в лесу грабит: исподтишка по голове бьёт, так что те сразу сознание теряют, груз яблок наливных забирает, а возницы толком и сказать потом не могут, кто да как на них напал. Сразу я почуял, что дело то непростое. Залёг этой же ночью в кустах, лежу жду, когда новую партию тех яблок повезут. Сперва, вижу, огонёк где-то вдалеке загорелся и приближаться начал. Потом, вроде, увидел, будто это девка с факелом идёт, а за ней толпа малышей каких-то. Думаю, не иначе как мамаша со своим выводком по грибы да по ягоды рыщет. Вот только, отчего ж ночью-то? Пригляделся. Деваха та уж больно бледная была. Я её уже почти за привидение принял, но гляжу: идёт она под ветвями пригибается, траву перед собой руками разводится, ветки сухие, опять же, под её шагами трещат. Нет, думаю, не привидение это. И даже как-то успокоился, но потом на детишек взглянул. Вот только то не детишки никакие были, а карлики бородатые. Ну, думаю, теперь понятно, кто по ночам здесь бесчинствует. Сам нож тихонечко из сапога достал, притаился и наблюдаю, что же та банда дальше делать будет. А та восьмёрка – восемь их было: баба белая и семеро карликов – тоже возьми, факел погаси, да в кустах заляг. Вскоре и телега из-за поворота громыхать начала. Карлики, как телегу услыхали, камней нахватали, да врассыпную бросились: кто на дерево полез, кто вдоль дороги окопался, а кто и вовсе на мою сторону перепрыгнул, да за деревьями рядом укрылся. Не был бы я так хорош в искусстве маскировки, непременно бы меня заметили. Когда телега с нами почти поравнялась, начали её мелкие поганцы каменьями закидывать. Я же под шумок на другую сторону дороги перебрался, к кустам, где предводительница ихняя сидела, сзади подкрался, да и вонзил ей нож в спину, ровно так чтобы тот прямо в сердце еёное угодил. Деваха вскрикнула, да и обмякла тут же. Карлики, как это увидали, заверещали все в голос, каменья побросали, да в чащу леса умчались. С тех пор их больше никто не видел, и нападения в лесу прекратились. А разбойницу ту в стеклянный гроб положили, да на всеобщее обозрение выставили, дабы другим неповадно было.