Впереди веков. Рафаэль
Шрифт:
Он обнял ученика. Ясная улыбка осветила его некрасивое широкое лицо. Он добавил:
– Здесь ты самостоятелен… Эусебио, смотри внимательно, любуйся картиной своего друга!
Перуджино опустился в кресло (так, сидя, он часто вёл беседы с учениками во время занятий), задумался и, тряхнув головой, заговорил серьёзно, почти строго:
– Я должен поговорить с тобою, Рафаэлло, да и со всеми моими учениками, но сейчас с тобою… Я собираюсь перебраться во Флоренцию. Туда понаехали со всех сторон, целое племя художников, не мудрено, что и меня тянет в этот город. А ты, Рафаэлло, и некоторые из твоих товарищей стали на ноги и можете работать самостоятельно.
Через несколько дней ученики шумно провожали учителя за городские ворота. Он ехал во Флоренцию целым караваном, увозя свои картины, мольберты, домашний скарб и слуг, решивших не покидать хозяина. Среди громких возгласов и пожеланий проскальзывали ноты печали: многие из учеников должны были доучиваться и искали новых руководителей; некоторые последовали за Перуджино; уезжал и Эусебио, ещё не чувствовавший себя готовым мастером; с тоскою расставался он с другом.
Рафаэль остался в Перудже и открыл свою мастерскую. После «Мадонны Конестабиле» имя его стало известно, и заказы посыпались со всех сторон, особенно из Читта-ди-Кастелло. В городке этом было много роскошных палаццо со статуями и фресками, владельцы которых продолжали заботиться об их украшении, не жалея денег на заказы.
Здесь, среди многих работ Рафаэля, в церкви Сан-Франческо появилась его икона «Обручение Марии и Иосифа». Довольный своей работой, молодой художник впервые подписал на ней своё имя.
Впрочем, Рафаэль прожил в Перудже недолго. Его тянуло на родину, и через год после отъезда учителя он собрался в Урбино.
6
И здесь буря
Тихий городок Урбино перенёс за четыре года отсутствия Рафаэля немало волнений и тяжёлых ударов. В эту бурную пору Урбино, как и всей Италии, пришлось страдать от безмерной жестокости и честолюбия Цезаря Борджиа. Рассказывали, что он убил родного брата, заколол кинжалом укрывавшегося под плащом папы его любимца, так что кровь брызнула в лицо его святейшеству; за одно неосторожно сказанное слово он отрубил своему приближённому руку и кончик языка, который прикрепил гвоздём к мизинцу отрубленной руки как трофей…
Конец ознакомительного фрагмента.