Впервые в жизни
Шрифт:
— Я не могу обсуждать с тобой подробности дела.
— Ну разумеется! Но я могу обсудить с тобой это.
Она включила мобильник. Заставкой служил вид ее галереи, напомнивший Мэтту об Эми, словно он нуждался в напоминании! Она была раной в его груди.
Головная боль усилилась. Он потер переносицу.
— Люсиль, у меня правда нет времени…
— Ты красив, — перебила Люсиль. — Нужно отдать тебе должное. Возможно, ты и сейчас в первой пятерке Лаки-Харбора, хотя мистер Суонсон в любой момент тебя затмит, не сомневайся. Но красота еще
Мэтт прищурился и всмотрелся в экран. «Фейсбук», конечно.
— Сейчас ты не сможешь увидеть картинку, потому что ты не его друг. Но я автоматически считаюсь другом каждого в Лаки-Харборе, поскольку вечно лезу в чужие дела и это позволяет мне знать обо всем, что происходит в городе.
— Люсиль…
Ему нужен адвил [3] . Предпочтительно целый пузырек.
— Я не…
Люсиль открыла другую страницу. Страницу Калеба Моррисона, лучшего друга Тревора и одного из участников ночного происшествия. Самый недавний пост Калеба гласил: «Смотрите на наш последний спуск!»
3
Международное название — ибупрофен.
Тут же был выложен снимок четырех парней в альпинистских костюмах, сидевших на валунах. На заднем фоне — Уидоу-Пик. В руках у каждого — косячок.
При виде выражения лица Мэтта Люсиль улыбнулась:
— Кого ты любишь?
— Тебя! — с чувством ответил он.
Она просияла:
— Милый, ты самый лучший и красивый. Но сейчас я пытаюсь заарканить Суонсона. Так что придется нам остаться друзьями!
Эми лежала без сна, глядя в потолок. Она действительно думала, что наконец нашла что-то хорошее. Что ее жизнь в Лаки-Харборе будет именно такой, какой она всегда втайне хотела.
Но она слишком боялась поверить, что такая жизнь для нее возможна.
После всего, что пришлось пережить… неужели она позволит собственной боязни доверия и любви к кому-то удержать ее?
Она снова вспомнила о путешествии бабушки. Надежда. Покой. Сердце.
Бабушка нашла мужество приехать сюда, чтобы обрести свое сердце…
Стоп. Минуту!
Эми вскочила, открыла дневник и отыскала нужную страницу.
«Прошло три недели с тех пор, как мы в последний раз были в горах. Три долгих недели, в течение которых я отказывалась предать вновь обретенные надежду и покой.
И это хорошо, потому что я нуждалась в том и другом, чтобы пройти весь круг.
Но я сумела.
И оно того стоило. Глядя на одеяло зелени, на море голубизны, на океан возможностей, я поняла, что передо мной открыт мир. И тут на вершине мира я пообещала себе, что, как бы ни обернулось дело, я никогда не застыну на месте. Всегда буду продолжать расти и взрослеть. И никогда не сдамся.
Когда солнце опустилось за горизонт, я вдруг оказалась у самого начала пути.
Надежда.
Покой.
И что-то новое. Что-то, завершившее полный круг. Сердце».
Полный круг.
Эми, не раздумывая, схватила мобильник и позвонила матери.
— Эми? — хриплым со сна голосом спросила та.
Эми растерялась.
— Я тебя разбудила?
— Все хорошо?
Эми была так потрясена вопросом, что не сразу ответила.
— Эми! Ты меня слышишь?
— Д-да, — выдавила она. — Прости, я забыла о времени. Все прекрасно. Я только хотела поблагодарить за то, что прислала бабушкины рисунки. Они прекрасны. Я и не представляла…
— Рисунки были для нее чем-то очень личным. Она их прятала. Думаю, они напоминали ей о Джонатане.
Эми кивнула, что было глупо, поскольку мать не могла ее видеть.
— Он умер до путешествия.
— Конечно. Я считала, ты узнала это из дневника.
— Нет.
— Полагаю, ей было слишком больно писать об этом. Джонатан прожил дольше, чем ожидалось, и она всегда твердила, что, отвозя его прах в те места, где он так хотел побывать, она набралась сил и мужества жить дальше.
Мужество. Надежда. Покой. Сердце.
Своим сердцем Эми сознавала, что так оно и есть.
— Я хотела спросить, помнишь ли ты что-нибудь о путешествии бабушки? В конце она замкнула круг и…
— Я уже говорила, что она никогда не обсуждала со мной подробности путешествия. Прости.
— Понимаю.
Ничего она не понимала. Разочарование было горькой пилюлей.
— Я не это хотела… я… не знаю, как сказать, Эми. Я столько ошибок натворила с тобой!
Эми открыла рот, потрясенная, что эти слова действительно что-то для нее значили.
— Знаешь, я тоже наделала ошибок.
— Нет. То есть да, но по сравнению с моими это мелочь. Я мать. Я должна была верить в тебя, всегда верить. Ничто не может исправить того, что случилось. Мне известно это, но я хотела сказать, что думаю о тебе. Все время.
Эми так долго не доверяла никому, особенно матери, но ведь она такой же человек! Нет, ничто не может изменить прошлого, но если Эми будет жить только прошлым, превратится в мать. Женщину, переполненную горечью и сожалением. А этого она не хотела. Ни ей, ни себе.
— Я тоже о тебе думаю.
— Береги себя, Эми. Может, еще позвонишь?
— Да. И может, ты тоже?
Положив мобильник, Эми долго сидела в темноте, чувствуя, что боль в груди чуть ослабла. Похоже, она и мать тоже завершили круг.
Полный круг…
Может, Роуз и Джонатан тоже завершили полный круг, оказавшись там, где она начала путешествие. В Сьерра-Медоуз. Похоже, именно так и было. И Эми готова побиться об заклад, что полный круг получился случайно, а значит, бабушка попала в Сьерра-Медоуз другим маршрутом, оказавшись здесь по чистой случайности. Конечно, наверняка не скажешь, но Эми готова попробовать.