Впервые. Записки ведущего конструктора
Шрифт:
— Почти все. Сейчас заканчивают проверку системы управления.
— А может… отдохнете эту ночку? Ведь устали… А завтра с утра и начали бы совместные, а?
— Ты давай не хитри! Не готово у вас, что ли?
— Да нет, готово. Просто о вашем здоровье беспокоюсь.
— Уж очень подозрительно мне это беспокойство. Давай-ка выкладывай, что случилось.
Пришлось рассказать ему о кронштейне.
— Да, дела неважные… А СП знает (так звали у нас Сергея Павловича. — А. И.)?
Я отрицательно покачал
— Докладывать, хочется того или не хочется, нужно, никуда не денешься.
— Миша, может, ты один пойдешь?
— Э, нет, дорогой, это твои дела. Валяй сам.
— Ну, Миш, ну, будь человеком, ведь ты же ведущий! Если я пойду один, СП может подумать, что ты и не в курсе…
— Ну, ладно, политик! Пошли.
В приемной Главного никого не было — сам по себе случай странный. Антонина Алексеевна, его постоянный секретарь, просматривала какие-то бумаги. Было что-то около восьми вечера.
— Сергей Павлович у себя?
— У себя.
— А настроение как?
— Да вроде ничего. А у вас что?
— Доложите. Он нам нужен на минуточку.
Антонина Алексеевна зашла в кабинет Главного и тут же вернулась:
— Заходите.
Сергей Павлович сидел за своим рабочим столом. Наклонив вниз голову, он поверх тонкой золотой оправы очков посмотрел на нас:
— Ну, что стряслось? Раз вместе, что-то случилось?
Я скосил глаза на Михаила. Мне говорить или он будет докладывать? Пауза затянулась.
— Вы что ж, пришли со мной в молчанку играть?
— Сергей Павлович, — начал Михаил, — у нас с ПСом неприятность маленькая приключилась. Испытания пружины в антенном кронштейне…
— Хороши ведущие, — перебил Сергей Павлович. — А где же вы целый день были? Кто за вас должен своевременно докладывать? Сво-е-вре-мен-но! Я что, вас назначил ведущими, чтобы мне другие докладывали, что на производстве происходит?
Я почувствовал, что краснею. Неужели Сергей Павлович уже знает об этом злополучном кронштейне?
— Безобразие какое-то творится. Все молчат! Все скрывают! Я что, один должен всем заниматься? — темные глаза Сергея Павловича уже через очки пристально, сурово, не моргая смотрели на нас. — Чтобы такое безобразие было первый и последний раз! А вот теперь нате, полюбуйтесь! — он протянул Михаилу бумажку, лежавшую на столе.
Михаил взял бумагу. Я краем глаза прочитал:
«Приказ по предприятию №…
За несвоевременное уведомление о имевшем место недостатке, выявленном при испытании детали антенного кронштейна объекта ПС, приказываю: объявить выговор заместителю главного конструктора (свободное место), начальнику отдела (свободное место) и начальнику группы (свободное место)».
Подписи не было.
— Ну что? Прочитали? Очень мне хочется пополнить этот приказ еще одной фамилией, — и Сергей Павлович посмотрел в мою сторону.
Я почувствовал, что краснею еще больше. Стыдно и досадно. Мерзко. Так начинать свою работу… С выговора.
— Так и быть, на первый раз наказывать не буду. Но чтоб это
Телефонный звонок прямого аппарата резко нарушил повисшую в кабинете тишину. Взял трубку:
— Королев. Здравствуй. Что? Что случилось? Час от часу не легче! Михаил Степанович? Да, у меня. Сейчас придет.
Трубка положена.
— Михаил Степанович, давай-ка быстро в цех. Директор завода звонил, какая-то там петрушка на испытательной станции с ракетой. Разберитесь и докладывайте. Если меня здесь не будет, звоните домой. Ну, идите. И помните этот разговор! — Сергей Павлович постучал указательным пальцем по столу.
Мы чуть не бегом помчались в цех.
Человек пятнадцать испытателей обступили пульт, с которого проверялась система управления ракеты, и о чем-то ожесточенно спорили. Оказалось, что от одного из приборов в положенное время не прошла команда к рулевым двигателям. Часть испытателей считала, что это могло случиться по ряду причин, но большинство настаивало на необходимости подробного анализа и повторения испытаний. Короче, нам давалась отсрочка.
Я пулей вылетел из цеха. Надо обязательно за ночь разделаться с этим злополучным кронштейном! «Раскручивать» работу не пришлось, хотя мне очень хотелось после нагоняя проявить свои «ведущие» способности. Начальник цеха сборки, в кабинет которого я влетел словно метеор, успокоил меня:
— Не гомошись, ведущий, не гомошись. Пружину уже сделали и испытали. Сейчас еще раз проверяют. Обещают часа через два кронштейны обязательно дать на сборку.
К утру все было готово. ПС к испытаниям не опоздал. Ракетчики справились со своими делами. Совместные испытания прошли без замечаний.
На следующий день, часов в двенадцать, объявили, что в кабинете Главного будет оперативное совещание. Оперативка. Пришли заместители Главного, начальники отделов конструкторского бюро, руководители завода, начальники основных цехов. Человек сорок. Сергей Павлович заканчивал разговор по телефону. Собравшиеся вполголоса переговаривались между собой. Наконец Главный положил трубку, подошел к столу. Затихли.
— Ну что же, начнем, товарищи. Сегодня мы подведем итоги испытаний ракеты и спутника. Докладывайте, Михаил Степанович.
Михаил докладывал с присущей ему обстоятельностью, поглядывая в блокнот. Но, очевидно, волнуясь, почему-то раза два сказал не «объект ПС», а «объект СП». Главный прислушался, жестом остановил его и тихо, но очень внятно произнес:
— СП — это я, Сергей Павлович, а наш первый, простейший спутник — это ПС! Прошу не путать.
Михаил покраснел. Больше не путался. Весь ход подготовки был разобран очень подробно. Кой-кому досталось за допущенные промахи. Не была забыта и история с антенным кронштейном. Итог был таким: испытания закончены без замечаний, можно готовить и ракету и спутник к отправке на космодром.