ВПК СССР

Васина Татьяна

Лето 1945 г. для советских дипломатов выдалось очень трудным. Окончание войны в Европе, победа над фашистской Германией еще не означали конца Второй мировой войны. Продолжалась война на Тихом океане, и СССР изо всех сил стремился принять участие и в этом сегменте мировой войны, тем более что нас туда пригласил на Ялтинской конференции Рузвельт. Однако летом американцы засомневались в необходимости участия русских на Тихоокеанском театре военных действий – конец был близок, и делить лавры и трофеи победителей пусть даже с союзниками, но русскими не очень-то хотелось. Поняв, что в Ялте погорячились, решили опередить союзников,

не дать им развернуть военные действия. В правительстве США решили воспользоваться для этого радикальным средством – атомной бомбой, по выбранным, наиболее уцелевшим (специально не бомбили!) городам. Больше всего не повезло Хиросиме и Нагасаки. Американцам ничего не пришлось строить для испытаний – полигоном стали японские города, переполненные под завязку мирными жителями.

«Радикальное средство» не сработало – атомные бомбардировки не удержали советское правительство от вступления в войну против Японии. 9 августа 1945 г. советские войска тремя фронтами двинулись-таки против Квантунской армии Японии в Северо-Восточном Китае, или Маньчжурии, двадцать пять с лишним лет подпиравшей нашу дальневосточную границу. Очень удобный был для нас момент, чтобы вернуть Южный Сахалин и Курильские острова. Грех было не воспользоваться. Заодно и показать американцам и остальному миру боевую мощь советской сухопутной армии. Однако с ядерным оружием нужно было что-то делать. Лучше всего, если бы оно появилось и у нас, и как можно скорее.

Развернувшемуся во время войны военно-промышленному комплексу сворачиваться после войны почти не пришлось. Да, многие заводы меняли профиль производства, но сокращения валового производства военной продукции так и не произошло! Менялась лишь ее номенклатура. Остановить с таким трудом отлаженную систему военно-промышленного комплекса в СССР было невозможно, тем более что к концу Второй мировой войны появляются новые виды техники и вооружения: радиолокаторы, ракеты, реактивные самолеты, ядерное оружие. Тем более что союзники опередили нас в радиолокации и в производстве реактивных самолетов, а Германия в ракетостроении. Да и начавшаяся холодная война подстегивала. Так что импульс к развитию военно-промышленного комплекса Советский Союз получил на исходе войны и в начале мирного периода такой, что остановиться мы смогли лишь спустя 46 лет после войны.

Урановый проект

Операция «Энормоз»

16 июля 1945 г. Берлинское время – 13.30. В зале заседаний дворца Цециленхоф в пригороде Берлина Потсдаме все готово к встрече высоких гостей. На огромном круглом столе, покрытом красной скатертью, уже водружены флажки держав-победительниц. Вокруг стола стоят красные массивные стулья. На следующий день двери распахнутся и в этот зал войдут Сталин, Черчилль и Трумэн. Начнется международная конференция, которая определит послевоенное мироустройство.

В США, в штате Нью-Мексико, на базе Аламагордо, в этот момент было 5.30 утра. Пустыню озарила внезапная вспышка света. Страшный грохот потряс окрестности. Спрессованный взрывом воздух ударил в стены укрытий и казематов с силой торнадо. Над местом взрыва рос и ширился огромный белый гриб. Но спрятавшиеся за толстыми стенами казематов люди не испугались – они хлопали в ладоши, что-то выкрикивали – радости их не было предела. Потому что они победили – сделали и успешно испытали атомную бомбу. Началась эра обуздания ядерной энергии. Ядерного джинна наконец выпустили из его кувшина.

Совпадение по времени двух

знаменательных событий в истории человечества было отнюдь не случайным и тем более не мистическим. Это была чистой воды политика. Еще не родившись, атомное оружие уже диктовало стиль поступков, характер политики. С помощью ядерной дубинки можно было грозить издалека, диктовать свою волю. Манхэттенский проект был задуман международной группой ученых-физиков как противодействие немецкому атомному проекту. Вой на кончилась, немцы так и не успели (а может, не захотели?) сделать атомную бомбу, а американский проект, как тяжелый поезд, продолжал двигаться вперед по проложенным рельсам под уклон и уже не мог затормозить. Президента США Гарри Трумэна ознакомили с докладом об успешном испытании атомной бомбы в полдень, 21 июля. Восторг его переполнял, и на следующий день он поделился своей радостью с Уинстоном Черчиллем. Тот воскликнул:

– Это второе пришествие!

24 июля после очередного раунда переговоров Трумэн подошел к Сталину и сказал:

– У нас есть новое оружие необычайной разрушительной силы.

Сталин в ответ только кивнул. Говорят, Трумэн после этого решил, что Сталин его не понял.

После заседания Сталин рассказал Молотову о разговоре с Трумэном. Молотов прокомментировал кратко:

– Цену себе набивают.

Сталин рассмеялся:

– Пусть набивают! Надо позвонить Курчатову, чтобы работали быстрее.

Знал Сталин, знал, о чем ведет речь Трумэн! Как не знать, если сведения о секретной работе с радиоактивными материалами в Великобритании и США научно-техническая разведка НКВД начала доставлять чуть ли не с момента их начала. О работах немецких физиков в советской разведке, наверное, знали меньше, чем о работе международной группы Манхэттенского проекта. Операция по получению сведений об этом секретнейшем американском проекте получила название «Энормоз» [1] .

1

Чудовищный (англ.).

Вообще, о том, что на Западе получили уран-235 и успешно его испытали в Колумбийском университете на тамошнем циклотроне, в советской внешней разведке узнали из газет в 1941 г. Нечаянная маленькая заметка в шанхайской газете «Норс Чайна дейли ньюс» от 26.06.1940 помогла понять разведке, что дорогостоящая возня физиков с гадостью типа радия и урановых минералов может принести очень большую выгоду. Ученым – приоритет в научных открытиях и исследованиях, государству и военным – энергию и мощь невиданной силы, которыми очень даже можно было покрутить-повертеть перед противниками – чтоб боялись, перед союзниками – чтоб знали, с кем дело имеют. Тем, кто за учеными приглядывал и курировал, опять же выгода – не останутся без работы.

О совещании Комитета по урану, прошедшем в Англии 16 сентября 1941 г., в Москве стало известно в конце сентября этого же года. Разведчики сообщили, что урановая бомба может быть создана буквально в течение двух лет. В течение нескольких месяцев 1941–1942 гг. наша резидентура в Англии подробно информирует о ходе ядерных исследований в Великобритании и США. Почти год эта информация являлась предметом переписки спецслужб СССР между собой, а также со спецотделом АН СССР. Все это время физики не знают об этом ровным счетом ничего. В ноябре 1942 г. материалы разведки об исследованиях урана-235 наконец решили показать ученым.