Впустите репортеров
Шрифт:
– Один восход остался, - сказал старый Луху.
Тып не обратил внимания на эти слова. Его заботило другое - камни стесывались,
Только бы успеть!
И совсем незадолго до пятого, урочного, восхода, когда старый Луху угрожающе поднялся со своего ложа и все, кто оставался в пещере, мрачной толпой окружили Тыпа, снова вспыхнул мох, и по тонким прутикам пламя побежало дальше, перекидываясь на ветви потолще, наконец в очаге запылал небольшой, но настоящий, новый костер.
– В-вы-ы!
– закричали люди племени, кидаясь к выходу из пещеры, а старый Луху сел перед костром и заплакал.
Сияли лампы, слышались громкие разговоры, операторы ходили радостные, а в дверях, галдя, толпились репортеры.
"Тук-тук-тук..." - неслось из динамиков, уже освобожденное от посторонних шумов, усиленное и поражающее своей четкостью, ритмичностью и каким-то невероятным, всесокрушающим напором. Джон Тортолетт выключил магнитофон и повернулся к коллегам.
– Искусственная природа сигналов вне сомнений, - громко сказал он, счастливо улыбаясь.
– Это - Разум, господа!
– Он поднял голову к прозрачному потолку, где горели и трепетали далекие костры вселенной. Впустите репортеров!
Первые лучи солнца проникли в пещеру, высветили дальний угол и в нем безмятежно спящего Тыпа. Рядом с ним на шкуре лежали два маленьких невзрачных обломка...