VR. Обломки забытого мира
Шрифт:
— Мнимое удобство… На самом деле процедура не самая приятная, но в вашем случае это куда лучше, чем скажем паралич. Так что придется вас немного зафиксировать ради вашего же блага. Вы ведь не против?
— А у меня есть выбор?
— Естественно, мой друг осторожный! Выбор есть всегда, как вы понимаете, но… Это лучше, чем паралич, уж поверьте мне. Так что я бы вам настоятельно порекомендовал потерпеть минут пятнадцать-двадцать, а там я смогу конкретнее сказать, что с вами не так.
Получив мое согласие Шумилов быстро затянул ремни на руках, подсоединил ко мне кучу всяких проводочков, вероятнее всего с датчиками, зафиксировал голову и начал что-то делать в той области, где находился имплант. Вначале я практически ничего не чувствовал, потом
— Так, товарищ Белов, все готово для теста. Закройте глаза и попробуйте представить что-нибудь приятное. Воспоминание, желание, да что угодно, но это должна быть сильная положительная эмоция. Ничего кроме этого в вашей голове быть не должно.
Я закрыл глаза. В голове мгновенно образовался хаос из различных приятных мыслей: кроткая нежность Алисы, загадочная молчаливость влюбленной Лены, Марго с лукавой улыбкой в предвкушении долгожданных ласк, время проведенное с друзьями своего мира, но почему-то все это было не то. Мне просто показалось это обыденностью и я, судорожно ковыряясь в своем сознании, никак не мог определиться с тем, что меня могло полностью поглотить. Но тут я вспомнил свой двор и свою многоэтажку. Дом… Да, именно дом, именно в нем было все то чего мне так не хватало. Я представил, как захожу в подъезд, вхожу в свою квартиру, наполненную ароматом маминой стряпни, на кухне тихонько играет русское радио с его величайшими шедеврами русской музыки, а из-за открытого окна доносится нечто иное, именно оно нарушает эту идиллию и именно оно делает мой мир более живым и дружелюбным — детский смех, такой заливистый и беззаботный, раньше я не понимал этого, а сейчас… Сука! Как же больно!
Очнулся спустя некоторое время в том же кресле, плотно зафиксированный ремнями, но попробовав дернуться, понял, что не чувствую ничего кроме своей головы. Моего тела будто не существовало. Волна страха с грохотом прокатилась по каждой извилине. Я попробовал крикнуть, но не смотря на все мои попытки это было безуспешно. Рот открывался с большим трудом, а звуков не издавал вовсе.
— Не переживайте, товарищ Белов, — раздался спокойный голос Глеба за спиной. — Я уже почти закончил. У вас было повреждено несколько передающих каналов, поэтому при тесте их проводимости вы потеряли сознание из-за перегрузки нервной системы. В этом нет ничего страшного и через пару минут к вам вернётся подвижность. Однако, хочу заметить, что для вас это полезный опыт. Теперь вы знаете что будет, если вы не перестанете так безответственно относиться к своему здоровью. Вот и все, попробуйте пошевелить своими многострадальным конечностями.
Я облегчённо вздохнул, ощутив, как тело приобрело обычные для него ощущения. Тяжесть в затекших ногах, онемевшие от ремней кисти сейчас скорее радовали меня, чем настораживали, ведь теперь я хоть и с трудом, но все же мог ими управлять.
— Надеюсь я последний раз сижу в этом кресле, — тихо произнес я пока меня освобождали от проводов и ремней. — А то все эти ваши процедуры…
— Я тоже на это надеюсь, а то пока с вами возился в коридоре собралась очередь из различного вида бедолаг, которым наша милая Марго помочь не в состоянии. Вас бы я попросил немного здесь задержаться, товарищ Белов. Посидите пока к телу не вернётся привычная сила, а то вдруг потеряете координацию по пути и со ступенек свалитесь неудачно. А в целом, хочу сказать, что ваше состояние на данный момент не вызывает опасений. Ткани хоть и медленно, но восстанавливаются, а с полностью рабочим имплантом через недельку будете как новенький.
Глава 19
Доктор Шумилов сегодня был явно не в себе, обоснованных причин для его странного поведения не было, впрочем, как и его чувства такта. Его привычная сдержанность и уважение к окружающим сегодня попросту отсутствовали и на него это было совсем не похоже. Он, конечно, уже был не молод, а его возраст очень давно перевалил за отметку в полвека, но назвать его старым маразматиком было бы крайне не правильно, ведь именно трезвость ума и здравый подход к любому процессу делали из него того, кем он и являлся. Холодный, рассудительный, мало эмоциональный человек как никто другой мог все разложить по полочкам в любой, даже самой запутанной и непонятной ситуации, но сегодня он был сам не свой. Крики, претензии практически к каждому, кто входил к нему в кабинет и весьма грубый тон сильно выбивались из годами складывающегося образа.
Выставив последнего пациента, доктор молча встал и пошел в сторону закрытой двери, единственного места его уединения, которое он называл чертогами науки и что находилось там, внутри, знали лишь… Да, наверное, никто не знал, ведь посторонним туда вход был запрещен. Однако, сегодня утром, к удивлению единственного свидетеля по имени Марго, оттуда выходило двое и вторым человеком был тот, кто всего пару недель назад узнал, что помимо VR мира существует еще и настоящий — Максим. Что связывало двух таких разных людей было абсолютной загадкой, впрочем и то, что из чертогов они не выходили, а практически бежали прямо-таки наталкивало на мысль о нетривиальности сложившейся ситуации. Да и женская интуиция во всеуслышание кричала Марго о том, что нервозность вечно спокойного старичка явно связана с товарищем Беловым. Вот только как? Ответ на этот вопрос мог дать только Глеб, но запершись в своем логове носу он оттуда не казал вот уже несколько часов и похоже не собирался.
Был, конечно, ещё один вариант — Максим, но он как назло на сообщения не отвечал. Либо был чем-то занят, либо попросту не хотел. И чем больше он молчал, тем больше вопросов к нему было.
Отчаявшись с попытками дописаться до своего зайчика Марго уж было хотела просто пойти к нему лично и при помощи всех доступных хитростей, особенно женских, получить ответы на свои вопросы, но ее планы неожиданно прервал мощный взрыв, именно взрыв, ведь нечто иное просто не могло наделать столько шума, и грохот этого взрыва исходил именно из «чертогов науки».
Выскочив в коридор Марго внимательно всматривалась в его дальнюю часть из которой, как ей хотелось, должен был показаться Глеб, если с ним все хорошо, конечно. Но время шло и никаких признаков жизни наглухо закрытая дверь не подавала. Когда спустя несколько долгих минут надежды на счастливый исход практически не осталось тишину коридора пробил лязг металлических засовов, а в проёме двери, среди клубов черно-красного дыма, стоял Шумилов, облаченный в костюм химической защиты и оглядевшись по сторонам весьма бодро зашагал в свою комнату.
Не было его совсем недолго и спустя всего каких-то десять-пятнадцать секунд, он вышел оттуда с металлическим ранцем на спине и противогазом, который сразу кинул по направлению к Марго. Девушка все поняла и без лишних вопросов натянула на себя устройство защиты дыхания после чего практически сразу, из раструбов на потолке и стенах повалил белый густой пар, свидетельствующий о запуске системы обеззараживания помещений. Глеб же в этот момент вернулся обратно в чертоги и привел в действие функционал рюкзака, который вопреки ожиданий оказался вовсе не огнетушителем, а огнеметом. И лишь полностью залив огнем все правое крыло и выждав несколько минут он снял с себя защитный костюм, противогаз, ранец, бросил все это в яркие языки пламени и спустя еще секунд тридцать включил систему пожаротушения.
Шокированная произошедшим Марго долго молча наблюдала, как вырывающиеся из чертогов языки пламени постепенно сходили на нет, отправляя в коридор лишь густые облака серого пара. Будто зачарованная она смотрела вдаль на причудливые клубы пока не услышала голос Глеба, который протягивал ей цприц-инъектор:
— В плечо, а ещё лучше в шею, — сказал доктор потирая место своей инъекции с размазанным кровавыми разводами. — Будет больно.
— Это что-то серьезное, Глеб Викторович? — Марго приставила иньектор к шее и нажала. — Ай, ну и дрянь! Почему вы все сожгли?