Врачебная тайна
Шрифт:
Джемпер на Зайцеве в мелкую серо-синюю полоску был укороченным и до ремня не доставал. И ей тут же бросился в глаза его пупок с аккуратной дорожкой из темных волос, убегающей под ремень.
Чертовщина какая-то! Может, дядя Коля нарочно прислал ей этого красавца, чтобы она перестала изводить себя мыслями о мести и занялась, чем следует? Но Зайцев – это точно было не то, чем следовало ей заниматься. Он для нее был опасен.
– Мне показалось, он влюблен в вас, Света? – повторил свой вопрос Зайцев, тронув губы удовлетворенной ухмылкой.
– Он
– Желание иметь с вами близость не мешает ему быть в вас влюбленным, – нравоучительно произнес Зайцев и тут же сделался противным самому себе.
Только слепому не захотелось бы Светлану. Она была невероятно хороша! И ко всей своей хорошести она была еще очень свежа. И… молода. Молода для него, старого козла. Так что ему требовалось немедленно остыть и заняться делом, а не таращиться ей в разлет между пуговицами, натянувшимися на груди.
– Ваша сестра была так же красива? – вдруг спросил Зайцев.
– Что? – Света вздрогнула, она в последнее время всегда вздрагивала, когда упоминалась ее сестра. – Зойка? Красива? Д-да, она была невероятной! Очень красивой и уж точно не позволила бы себе ходить так.
Она выгнула руки в клетчатых рукавах. Вздохнула.
– Она была леди до кончиков пальцев. Меня все поучала и… не успела выучить.
– Леди? До кончиков пальцев? – уточнил Зайцев и снова присел перед Светой, протянул руку и вытер слезу, скатившуюся по ее щеке до подбородка. – А чего же так некрасиво ушла из жизни? Неаристократично как-то?
– Я не знаю! – Света отшатнулась, ужаснувшись не столько его словам, сколько прикосновениям, оставляющим горячий след на коже. – А как надо было?! Вниз головой из окна?
– И это не годится, – помотал головой Зайцев. – Она ведь заботилась о своей внешности?
– Да, очень. Правда, в последнее время… Она сломалась, понимаете? Начала выпивать и…
– Но в момент самоубийства все равно нарядилась, причесалась. И спиртного в ее крови не было обнаружено. Почему так страшно? Почему петля? Не снотворное, к примеру? Не вскрытые вены? Это не так корежит лицо после смерти. Почему?! Света? Мне важно знать ваше мнение.
Зайцев положил обе руки ей на колени, хотя с большим удовольствием прижался бы к ним лицом.
– Снотворное? Бритва? – эхом отозвалась Света и, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делает, погладила Зайцева по макушке. У него оказались удивительно мягкие волосы, нежные, как шелк. – Зойка никогда бы не вскрыла вены из боязни крови. Она катастрофически боялась одного ее вида! Ее мутило, выворачивало даже в женские дни. Вы понимаете?
– Да, – кивнул он осторожно, чтобы не стряхнуть ее ладонь со своей макушки, было так приятно. – А таблетки? Почему просто не выпить таблетки и не уснуть? Это не так страшно, как петля и…
– Это прозвучит глупо, но от таблеток у Зойки всегда смертельно болел желудок.
– И снотворного в ее доме не было? – уточнил Зайцев, с сожалением поднимаясь на ноги, он их отсидел, и в щиколотках начало неприятно покалывать.
– Я не видела.
– А могла она его без вас купить?
– Могла, конечно. А когда? – Света задумалась, наблюдая за Зайцевым.
Вот он обошел ее комнату, заглянул в спальню с разбросанной постелью. Не успела убрать, Гарик приперся слишком рано. Потом вернулся, медленно прошел вдоль стен, остановился у низкого стола, на котором они с Гариком – о, балбесы – забыли план с маршрутами Босова и Стукалова. Хорошо не додумались фамилии полностью написать, обозначив объекты одними заглавными буквами их имен. Но при желании можно было бы догадаться. Зайцев вон как внимательно всматривается в пунктирные линии.
Но нет, отвернулся со вздохом. Не заинтересовало его, стало быть. Подошел к креслу, где сонно сопел его щенок, потрепал того по загривку. Щенок чуть приоткрыл глаза и снова закрыл.
– Зойка за месяц до смерти еще плутала по городу, все мечтала простудиться и умереть.
– Мысли о смерти ее все же посещали?
– Бывало… – не стала спорить Света. – Но последние пару недель она из дома почти не выходила. Таблетки купить не могла точно. А я в шкафах сама лично разбиралась, не было их там. Так что никакой другой возможности, кроме петли, у нее не было. Простите…
Слезы снова полились из ее глаз, стоило вспомнить посиневшие скрюченные пальцы и коленки, торчащие из-за угла шкафа.
– А странности? Странности в ее поведении были?
– Конечно! – фыркнула сквозь слезы Света, вытирая щеки рукавом. – Сколько угодно! То замолкает, то болтает без умолку. Все Федьку вспоминала и приемного сына. То вообще что-нибудь загнет, что в монастырь уйдет. То ей чудится, что за ней кто-то ходит. Она по этой причине и на улицу выходить перестала.
– По какой? – Зайцев глянул на нее с тревогой. – Ей казалось, что за ней следят?
– Ну не то чтобы следят, нет… Будто кто-то ходит за ней! Но если это и так, то никто, кроме дядь Колиных помощников, быть не мог.
– С чего вы решили, Света?
– Так мама позвонила мне сегодня и давай перечислять места, где меня в последние дни видели с Гариком! Бред!
И Света тут же прикусила язык. А вдруг Зайцев спросит, где же именно ее с Гариком видели? Почему мама обеспокоилась, с какой стати?
Но Зайцев, слава богу, ничего такого спрашивать не стал. Снова походил по комнате, не став задерживаться возле плана. Потом молча натянул дубленку, подхватил на руки щенка и пошел к выходу.
– Эй, вы чего приходили-то?! – обескураженно смотрела Света ему в спину. – Что-то не так?