Враг двух миров. Том 3-й
Шрифт:
Чёрный робот неизвестной агентам конструкции носил за спиной огромный двуручный меч, с плеч его струился лёгкий дымок неизвестной природы, исчезающий в никуда сам собой через тридцать-сорок сантиметров полёта, а внутри глаз и под его оголёнными рёбрами клубился красный светящийся дым. Оба агента немедленно напряглись, ожидая атаки, но донёсшиеся издали вполне характерные женские стоны мгновенно разъяснили им ситуацию.
— Мы наверно не вовремя? — задал риторический вопрос 1-й.
— Даже не сомневайся, сейчас нас не примут, — 2-й быстро нажал на значок первого этажа, — Мы зайдём чуть позже, уважаемый. Просим прощения, — кивнул он Первому через закрывающиеся створки лифта.
Тот лишь проводил взглядом незваных гостей, подождал, пока лифт остановится на первом этаже, и, убедившись, что больше никто не пытается сюда подняться, вернулся поближе к душевому залу с небольшим бассейном, где раньше иногда отдыхало высшее руководство банка.
Сейчас же их облюбовал его создатель вместе со своей женщиной, а значит никто не смеет им мешать!
…
— Ах! Ах! А-а-а-й-а! — Милу была в экстазе. В последние моменты их близости ей казалось, что разум её покидает, а сознание отключается, оставляя лишь жгучее наслаждение где-то внизу живота и звон в голове. В какой-то момент она запоздало осознала, что даже плачет от захлестнувших её эмоций и удовольствия, что клокотали внутри. Выгибаясь назад изо всех сил, девушка старалась отдаться своему единственному теперь мужчине полностью. Это чувство чужой власти над её телом, защищённости от всего вокруг и невероятная чуткость к её желаниям и предпочтениям опьяняла женщину.
Она устала всё время быть сильной и одинокой. Устала с самого рождения бороться за выживание, относиться ко всем вокруг как к врагам и постоянно скрывать свои истинные чувства от конкурентов. И лишь в такие редкие минуты слабости она действительно ощущала себя женщиной: любимой, желанной и невероятно уязвимой. В этих ощущениях она обретала странное для многих наслаждение, граничившее с мазохизмом. Возможно, таков был её настоящий характер, но детское желание быть свободной от всех вокруг, всю жизнь заставляло её держаться отстранённо. По иронии, именно это желание сперва привело её в банду, потом в ловушку к Свободной Информационной Сети, а затем и в руки Азраила, фактически окончательно лишив её возможности выбирать своё будущее.
Однако, вопреки ожиданиям, Милу, потеряв свою свободу, не потеряла волю к жизни, не впала в депрессию и не захотела покончить с собой. Она просто впервые наконец расслабилась! Больше не нужно было никуда бежать в неизвестность, рвать жилы ради призрачной свободы, принимать тяжёлые решения кому доверять, кого держаться подальше, а кого и вовсе предать. Теперь её жизнь накрепко была связана с Азраилом: от его успеха зависит её успех; от того будет ли он жить, зависит останется ли в живых она; а от силы Азраила зависит теперь и её собственная безопасность. К тому же ей странным образом нравилось с ним общаться, находиться с ним рядом, быть нужно ему. Милу недавно поняла, что была бы рада провести с ним весь остаток свой жизни.
И потому у неё оставалось только два пути: цепляться и дальше за бесполезную иллюзию свободы, пытаясь вырваться из этой сладкой ловушки, или нырнуть с головой в новую бездну, отдавшись чужой воле полностью. Милу выбрала второе, решив, что Азраил достоин подобного к нему отношения.
Теперь же сквозь наслаждение своей новой ролью и облегчение от снятия тяжёлой ноши ответственности за саму себя, в голове Милу лишь иногда вспыхивали на мгновение опасения быть обманутой, брошенной, использованной как инструмент… Но она упорно гнала их прочь, будучи готовой заплатить эту цену за испытываемые сейчас ощущения. Даже если потом она останется опять одна, или даже будет убита в угоду политике Аза, она больше не станет жалеть! Лучше мгновенно сгореть в ярком пламени страсти, отдаваясь своим истинным желаниям, чем медленно умирать остаток жизни в одиночестве, теша себя иллюзией, что всего она добилась сама. Она так решила.
Сейчас Милу сделала свою последнюю ставку, отдавшись окончательно этому мужчине: ей оставалось лишь ждать вердикта судьбы, что подведёт итог её решений, ведь её жизнь ей больше не принадлежит, и скорей всего уже никогда не будет.
— Ха-а… — шумный мужской выдох раздался над ушком Милу, когда в её живот уже в который раз толчками ворвалось настоящее обжигающее пламя. Сильные мужские руки через несколько секунд нежно отстранили от себя её ослабевшее тело, потом легко подхватили, и аккуратно уложили в тёплую воду небольшого бассейна. Полностью Милу пришла в себя уже лёжа на груди Азраила, нежась в мягких прикосновениях массажных водяных струй и горячих объятьях своего мужчины.
…
— Ммм… — с трудом разлепив веки, девушка встретилась взглядом со своим любовником. Тут же засмущавшись, она отвела свой взгляд, попытавшись даже отодвинуться, но к счастью руки Азраила не позволили ей сделать этого.
— Как ты? — тот с нежностью в глазах продолжал разглядывать её тело, с тревогой останавливаясь на кибернетических протезах, заменявших её ногу и руку и частично покрывавших другие части тела, — Я тебе не навредил?
— Нет, всё в порядке… я рада, что такая как я… была столь желанна, — Милу грустно улыбнулась, явно стесняясь своих старых ран и искусственных частей тела. Неожиданно её лицо немедленно побледнело, а в глазах зародился неподдельный страх, от чего Азраил аж напрягся. Что могло её так напугать? Вокруг явно было безопасно.
— Я не ввела репродуктивный блокиратор… — полушёпотом призналась ему Милу, глядя прямо в глаза. Она только сейчас поняла, что Аз за эти полтора часа четыре раза выпустил в её лоно своё семя. А у неё овуляция через два дня!
Видя, как девушка серьёзна в своём опасении, он мог только рассмеяться. Это же надо так бояться такой естественной вещи как беременность?! Реакцией на его смех естественно были молчание и непонимание.
— Неужели ты думаешь, что я не осознавал, что делаю? Стал бы я так поступать, не желая твоей беременности!? Я тебе больше скажу, Милу, если бы ты не была мне по душе, я бы к тебе даже не прикоснулся. Поэтому успокойся, я вполне готов к подобной ответственности, иначе бы просто среагировал вовремя, — Аз притянул к себе растерявшуюся Милу, аккуратно поцеловав в пухлые губки, — Если у нас будет ребёнок, то так тому и быть — я не против разделить с тобой часть своей жизни. Ты очень хорошая и я не упущу шанс, завладеть тобой.
— Но как же… — для неё было непривычно видеть такую решительность и уверенность в мужчине. Но в то же время было приятно осознавать, что он подумал об этом в тот момент, когда она сама потеряла концентрацию. И не просто подумал, а принял решение и взял за него всю ответственность. Казалось бы, всё опять решили без неё, но в этой очень неудобной ситуации ей впервые не приходилось лихорадочно думать, что делать, и переживать как отреагирует её мужчина — он сам заранее позаботился обо всём! При том именно так, как она бы хотела! Очень приятное чувство защищённости, что бы кто ни говорил. Словно все проблемы решались сами собой…
— Только ты должна знать, милая, что я очень серьёзен в отношении к женщинам. Теперь ты моя и только моя! Если кто-то этого не поймёт сразу, я им головы оторву. Потому и ты сама обязана следить за своим поведением, чтоб не провоцировать других мужчин — иначе их трупы будут уже на твоей совести, — Азраил пристально вгляделся в голубые глаза Милу, погладив её лицо, когда-то давно исправленное кибернетикой, — А ещё я собираюсь вернуть тебе изначальный облик, освободив от имплантов СИС. Надеюсь, ты не будешь возражать против полного выздоровления?