Враг Империи
Шрифт:
— Я видел. — Незнакомец тихо засмеялся, его смех был удивительно неприятным. — Крошка Дик очень обиделся. Итак, как насчет ствола?
— Все отменяется. Но есть другая проблема: мне нужно удостоверение личности.
— Это сложно. Но можно. Кстати, я Рой. — Незнакомец протянул руку, Ким без особого энтузиазма пожал ее.
— Рад познакомиться. Я Ник.
— Пусть будет так. — Рой снова усмехнулся. Сейчас он был без очков и уже не выглядел столь мрачным, синяк под глазом был аккуратно замазан тональным кремом. —
— Чем быстрее, тем лучше. Но надежное, чтобы я мог пройти посадочный контроль.
— Само собой, — кивнул Рой. — Все это удовольствие обойдется тебе в полторы тысячи кредов. Согласен?
— Да.
— Тысячу вперед.
— Нет. — Ким улыбнулся. Похоже, его опять хотят надуть. — Договоримся так: я дам тебе две тысячи, если в шесть вечера ты принесешь удостоверение сюда.
Рой снова засмеялся.
— А ты парень не промах… Какое имя должно быть в документе?
— Любое приличное и не слишком приметное.
— Хорошо, но мне понадобится твое личико. Вон там есть кабинка, сделай фото. Я подожду.
— Договорились… — Ким встал и пошел к примостившейся в углу зала красной кабинке.
Весь остаток дня Ким предпочел провести в уже знакомом ему парке, своими огромными размерами скорее напоминавшем лес. Бродить по улицам без документов было опасно — чудо, что его еще не сцапал патруль. Ему повезло, что с утра он обзавелся хорошей одеждой, смог умыться и причесаться. Приличный внешний вид помог избежать неприятностей.
Ближе к шести вечера Ким еще раз пересчитал деньги, отложил две тысячи на удостоверение. Сунув ствол за пояс, застегнул куртку и отправился к «Святому Марку».
Рой уже ждал его, сидя за столиком. Увидев Кима, кивком указал на соседний стул.
— Итак? — Ким сел и взглянул на Роя.
— Документ готов. — Рой натянуто улыбнулся. — Но возникли небольшие осложнения.
— И какие же? — Ким едва заметно вздохнул.
— Нужная вам бумажка обошлась мне чуть дороже.
— А именно?
— Три тысячи кредов. Это мои затраты. Плюс мой процент, итого четыре. Извини, все дорожает.
— Это в два раза больше, чем мы договаривались, — холодно произнес Ким.
— Иначе не выходит. Ты берешь?
«Поганый народ, — подумал Ким. — Все только и думают, как бы обобрать друг друга».
— Беру, — ответил он, глядя Рою в глаза. Этот тип тоже оказался не так уж прост.
— Деньги. — Рой постучал по столу монеткой.
— Сначала документ. Я должен видеть, что покупаю.
Рой поджал губы, затем нехотя полез за пазуху. Достав удостоверение личности, бросил его на стол.
Ким взял карточку, внимательно рассмотрел. Бланк настоящий, это он определил сразу — их когда-то этому учили. Фотография его. Печати и подписи тоже вроде бы настоящие. По крайней мере, сделаны очень хорошо. Итак, теперь он Эдуард Свиглер, двадцать четыре года, подданный Империи. Неплохо. Разве что слишком дорого.
Но выбирать не приходилось. В конце концов, жизнь стоит дороже.
— Хорошо, — сунув документ в карман, Ким достал деньги. — Здесь две тысячи. — Он протянул деньги Рою. Потом полез во внутренний карман, достал тонкую стопку тысячных купюр и отсчитал еще две. Протянув их Рою, успел заметить, как загорелись его глаза. Плохо, что пришлось показать ему деньги. Но по-другому не получалось.
— В расчете? — Ким взглянул на собеседника.
— Да… — Собрав деньги, Рой спрятал их в карман. — Может, еще что надо?
— В другой раз… — Ким встал и быстро вышел из зала.
Впервые за последние дни он смог по-человечески выспаться. И хотя номер был достаточно скромным — приходилось экономить, — Ким был рад и этому. Сняв номер, он таким образом проверил удостоверение личности. Все прошло нормально.
Тем не менее особой радости на душе почему-то не было, да и сон не шел. Лежа в темноте, Ким задумчиво смотрел в потолок. Да, он ушел от Чалми, распрощался со своей прошлой жизнью. Нет больше Кима Ремезова, теперь он Эдуард Свиглер. Непривычное имя, чужое. Но привыкнуть можно ко всему. Или почти ко всему.
Вопрос в том, что ему делать дальше. Как жить, чем заниматься. Грабить богатых идиотов? Увольте, с него и одного раза хватит. Не мог он тогда поступить по-другому.
Путь в армию заказан, при поступлении обязательно снимут отпечатки пальцев. Сравнят с картотекой, и ему конец. Другими словами, любая государственная служба ему противопоказана.
Плохо. Очень плохо. И хуже всего то, что нет желания бороться. Да, он спасал свою жизнь. И сейчас, выбравшись из всех передряг, было бы глупо сдаться просто так. Но что делать, если в душе пустота? Зачем жить, к чему стремиться? Раньше было проще — была работа, были какие-то идеалы. Верил в то, что делает нужное дело. А теперь? Если Рик оказался сволочью, если сволочью оказался Чалми? Кому верить, к чему стремиться? Ведь не может человек жить просто так, как растение, — без дум, без мыслей.
Плохой мир. Жестокий. Человек человеку — волк. И дружбы не существует. И любви. Все продается, все покупается. Вопрос лишь в цене.
Но ведь не должно так быть. Не должно. И ведь не все с этим согласны. Ведь он сам не раз видел таких людей. Видел — там, в той последней камере. Где пахло опилками и антисептиком. Сколько их на его счету? Десятки, сотни? Как он мог?..
Как он мог?.. — осознание того, какой чудовищной была его работа, захлестнуло Кима. Да, вроде бы что-то ее оправдывало. Звучали какие-то слова о гуманности, о милосердии. Но какая же это чушь… Глупо говорить о милосердии, стреляя человеку в затылок.