Враг моего врага
Шрифт:
Рейндж, бегло оглядев убранство этого мемориального кабинета, удивленно поцокал языком.
– Хм… Чувствуется Большой Стиль. Не при Юрии ли Владимировиче построили сей объект? Что скажешь, Антон? Для бункера на случай ядерной войны мелковато. Но все равно «внушает».
– Здесь еще есть небольшая комната отдыха с туалетом. – Антон толкнул незаметную дверь, которая терялась на фоне дубовых панелей. – Пройдемте, командир!
Комната и вправду была совсем небольшой, квадратов в двенадцать. Узкий коричневатый кожаный диван с подлокотниками, низкий овальный столик, два стула, в углу что-то вроде секретера – вот и вся мебель.
Антон открыл еще одну дверь, за которой оказалось помещение санузла: душевая
– Располагайтесь, командир. Если надумаете полежать, скажите мне, я принесу постельное белье.
– Ну уж нет, дружище. Я и так все бока отлежал… Это что, – Мокрушин обвел глазами тесноватую комнатушку, – «камера улучшенной планировки»? Что сказал Юрьич? Как долго мне тут придется куковать?
– Этого я не знаю. Вам принести что-нибудь? Бутерброды? Чай? Кофе? Я не ручаюсь, командир, что нам на объект сегодня доставят обед.
Мокрушин пожал плечами. Аппетит испарился напрочь, и он даже думать сейчас о еде не мог.
– Бутылку минералки принеси. И стакан.
Антон открыл «секретер», одно отделение которого на деле оказалось чем-то вроде мини-бара. Увидев, что безалкогольными напитками он обеспечен примерно на неделю, Мокрушин мрачно покивал головой.
– Я в «кабинете» устроюсь, чтобы вам не мешать.
Сказав это, Антон ушел, плотно прикрыв за собой дверь.
Рейндж опустился на диван. Несколько минут он сидел неподвижно, пытаясь сообразить, что за хрень творится в последнее время вокруг него. И почему, по какой такой причине генерал Шувалов прячет одного из своих оперативников – пусть даже слегка «контуженного»? Всякое случалось, но чтобы его, Рейнджа, ныкали на объекте ФСО? Да еще и заставили смайнаться в бункер? Ничего и близко похожего в богатой на события жизни сотрудника ГРУ Владимира Мокрушина еще не было.
«Интересно знать, – подумал он про себя, – а для чего это они меня так берегут? Как-то это все подозрительно…»
Его взгляд остановился на кейсе с лэп-топом. Может, в тех Х-файлах, что привез Андрей, найдется какое-то объяснение всем этим странностям?
Он вытащил ноутбук из кейса, открыл, включил, вошел с личным паролем.
В папке № 1 «спаковано» восемь файлов, восемь роликов, представляющих из себя нарезку видеоматериалов, – это были смонтированные кем-то воедино видеокадры, заснятые преимущественно уличными телекамерами.
Он включил на воспроизведение первый по счету ролик. Появилось изображение; внизу плоского экрана лэп-топа выведен отдельной строкой тайминг. Ага, 15 ноября… среда, 09.15. За трое с лишним суток до ЧП в фиш-кафе. Он сразу же узнал подъезд 52-го дома, этого нарядного, похожего на бисквитный пирог здания, жильцом которого и владельцем собственной квартиры в котором он является вот уже около месяца. И двух мужчин, только что покинувших подъезд, тоже узнал: сначала из дверей показался Антон, а затем и Мокрушин собственной персоной. Вот они двинулись вдоль дома: неужели этот рослый, но худощавый мужик, опирающийся при ходьбе на массивную трость, не кто-нибудь, а он сам?.. М-да.
Рейндж с удивлением посмотрел на экран. Запись вдруг застыла на стоп-кадре, а потом оператор-монтажер как бы прокрутил ее обратно… Ага, вот в чем дело: глядя на себя любимого и на «прикрепленного», Рейндж при первом просмотре пленки не заметил попавшего в поле камеры невысого худого парня, одетого в темную куртку с капюшоном… Тот стоял в проезде для легковых авто, у ближнего мини-маркета. И стоило только выйти из подъезда двум мужчинам, как и он отправился вслед за ними… Мокрушин прекрасно помнил то утро: они с Антоном, как обычно, прошлись пешком до «Сокола» и обратно. Просмотрев весь файл с нарезкой видеоматериалов, Рейндж убедился, что парень в капюшоне (тот, кто монтировал пленку, выделял его для наглядности из толпы, брал этого типа, как только он мелькал в кадре, в белый кружочек) шел за ними хвостом на протяжении всей этой их утренней прогулки. И, надо сказать, довольно грамотно исполнял работу «топтуна»: вперед не забегал, слишком близко тоже не подходил, все время держался чуть на дистанции, шагах в пятнадцати, в двадцати… И, самое главное, так и не засветил толком лицо; возможно, он был предупрежден о том, что автоматические камеры слежения в этом районе видят буквально каждый пятачок пространства.
Следующий ролик. Среда, пятнадцатое, но уже не утро, а четыре пополудни… Опять нарезка начинается с фрагмента записи, снятой с одной из телекамер, установленной на мачте освещения во дворе дома № 52 по Ленинградскому проспекту… И вновь из подъезда выходят двое мужчин, один из них с «палочкой». Перебивка… И вот шесть минут спустя во двор въезжает перламутровый двухместный «Мерседес». Из родстера выпорхнула женщина в коротком серебристом плаще и темных брючках… Хм… ВС весьма киногенична, надо признать… Передвигается «легкой летучей походкой», чего нельзя сказать о ее спутнике…. Антон проводил их метров с полста и вернулся: на записи с другой телекамеры, установленной где-то с торца соседнего дома, его уже нет.
Ага, вот появился и человечек, обведенный белым кружком!.. Тот самый? Ан нет… Этот будет повыше и чуть покрупней! И на нем не «аляска» с капюшоном, а длинная кожанка! Но лицо все равно не слишком-то можно разглядеть: этот «топтун № 2» одет в спортивную шапочку, натянутую по самые брови! А нижняя часть лица у него прикрыта намотанным вокруг горла шарфом.
Просмотр всех видеофайлов занял у Мокрушина почти три часа времени. Теперь он благодаря людям, проделавшим, как нетрудно догадаться, колоссальный объем работы, знал численность «команды», которая осуществляла скрытое наблюдения за одним из жильцов дома № 52. Их было, как минимум, четверо. Плюс девушка-шахидка, которая появилась в кадре и в его, Мокрушина, жизни в тот самый злополучный день, когда они лишь благодаря какому-то чуду не взлетели на воздух, не превратились в клочья окровавленной плоти.
Мокрушин закончил просмотр материалов, собранных в первой из двух имеющихся на дискете папок. Открыл дверь, выглянул; Антон сидел на крайнем и ближнем к нему стуле. Увидев его в дверном проеме, «прикрепленный» встал, направился к нему.
– Есть просьбы, командир?
– Только одна. Антон, если я не выкурю сейчас сигарету – помру!
Тот, на секунду задумавшись, сказал:
– Если только в санузле. Там вентиляция нормальная и нет противодымных «датчиков».
Рейндж хотел было задать ему еще один вопрос, касающийся того, что он недавно видел на экране лэп-топа. Но спрашивать не стал. Во-первых, Антон наверняка уже объяснялся с начальством на тему, почему он не обнаружил факт слежки. Во-вторых, вычислить «топтунов» в людском море на самой оживленной улице столицы – все равно, что попытаться найти иголку в стоге сена. И в-третьих, он, Мокрушин, сейчас не имеет права задавать сотруднику подобные вопросы. А тот, соответственно, имеет полное право игнорировать любые попытки «подполковника Алексеева» выйти за рамки очерченных начальством границ.
Мокрушин закрылся в ванной, выковырял сигарету, с наслаждением закурил.
После просмотра файлов у него возникло несколько вопросов. Среди них имеется как минимум три, от возможно скорейших и правильных ответов на которые зависит и его собственная жизнь, и, возможно, жизни еще кого-то из его знакомых или сослуживцев.
Вопрос первый: кто эти люди, что устроили слежку за жильцом квартиры, расположенной в доме № 52 по Ленинградскому проспекту? К какой они принадлежат группировке или – такое тоже не исключается – спецслужбе?