Враг моего врага

Мужчина, которого схватил Обакс Закайо, был слишком слаб и не смог даже закричать, когда тот швырнул его в зубастую пасть плавильной печи. Очередное зверство, и никто из рабов даже не поднял головы – никто не осмелился. В гневе Закайо был непредсказуем, выбирал жертв совершенно случайно и по чистой прихоти мог выместить злобу на любом из рабов, заточенных в этом жарком аду.

Ужасный гигант пошел дальше в оранжевом мареве, которое заполняло храм-кузницу; вокс-усилитель, установленный на вороненом наплечнике

его доспеха, изрыгал команды вперемешку со скрипом статики. Пластины его силовой брони окаймляли черно-желтые шевроны, а каждый шаг сопровождался шипением пара, который вместе со зловонной черной жидкостью вырывался из трубок, оплетших сочленения доспеха. Воин был вооружен устрашающего вида цепным топором и потрескивающим энергетическим кнутом, который, извиваясь, висел на когте механической клешни, установленной на его спине.

В клубах пара и выхлопных газов то и дело мелькали языки пламени; от шлифовальных станков летели крупные желтые искры, из огромных котлов – каждый размером больше, чем голова титана – в литейные формы вытекали потоки раскаленного металла. Роль погонщиков выполняли чудовищные, омерзительные существа в масках из вулканизированной резины с круглыми стеклянными окулярами; от масок к баллонам, закрепленным на спинах тварей, тянулись рифленые шланги. Щелкая шипастыми кнутами, существа ковыляли по грохочущей кузнице, булькающими голосами отдавая команды сотням рабов.

Тот факт, что изможденные люди могли выживать и работать в таких ужасных условиях, несмотря на крайнюю степень истощения, свидетельствовал о стойкости их воли – именно она поддерживала в них жизнь со дня пленения. Никто из рабов не знал, сколько времени прошло с тех пор, как их, доблестных защитников имперской цитадели, доставили в цепях на эту кошмарную планету. Планету, в ослепительно белом небе которой горело черное солнце, темными лучами освещавшее исполинский город со столь безумной архитектурой, что можно было сойти с ума, если просто смотреть на нереальную геометрию зданий слишком долго.

На эту планету, которую местные обитатели называли Медренгард, было привезено около трех тысяч пленников, но теперь в живых оставалось меньше четверти. Удары кнутов, побои и скудная еда превратили плен в смертный приговор, исполнение которого растянулось на долгие дни.

Оскаленная морда, которая виднелась в конце центрального прохода кузницы, взревела, наполнив помещение хриплым воплем ярости. Именно энергия варпа, исходившая от скованного демона, обеспечивала безостановочное движение гигантских поршней, именно его гнев раскалял горны звездным жаром. Золотые инкрустации-обереги на полу надежно связывали демона, и его огненный взгляд блуждал по кузнице, вызывая в людях безумие и жажду крови. Но хозяева кузницы считали такую цену приемлемой и с готовностью ее платили: Железным Воинам было все равно, что каждый день уносит сотню или больше рабов – на место сотни встанет тысяча, и эти пленные будут работать, пока смерть не придет и за ними.

Три гусеничных бульдозера, сквозь метровый слой пепла тащившие за собой ржавые баки, въехали прямо в кузницу. Машинами управляли такие же твари в резиновых масках; не успели они остановиться, как рабы бросились к бульдозерам и, перегнувшись через края баков, стали вычерпывать жидкое сероватое варево, которое плескалось на дне. Когда-то они считали друг друга братьями и плечо к плечу сражались против темных сил; теперь же они били и пинали бывших товарищей в кровавой драке за жалкие объедки, которые выдавали им хозяева.

Сержант

Эллард осторожно пробрался сквозь толпу к истощенному человеку, который сидел сгорбившись и опустив голову к коленям. Спутанные, грязные волосы, когда-то светлые, а теперь приобретшие тусклый серый оттенок, скрывали измазанное пеплом лицо.

– Вот немного еды, сэр, – проговорил Эллард.

Человек поднял на него взгляд покрасневших, воспаленных глаз, прикрытых слипшимися прядями волос, но ничего не сказал.

– Сэр, вам надо поесть.

– Зачем?

– Вы заболеете, если не будете есть.

– Мы же и так умираем, Эллард. Об этом позаботится проклятый рак – подарок Адептус Механикус. Так какой смысл пытаться отсрочить неизбежное?

Все еще протягивая командиру сложенные пригоршней ладони с кашей, Эллард присел на корточки и невозмутимо посмотрел на подполковника Михаила Леонида.

– Потому что мы из 383-го Джуранских драгун. Мы будем бороться до последнего вздоха.

– В точности как Корде, – сказал Леонид.

– Что?

– Неважно. – Леонид подставил ладони, и Эллард перелил в них баланду, из которой состоял весь рацион пленников. На поверхности серой жидкости плавали маслянистые разводы непонятного происхождения, напоминавшие пенистую накипь. Леонид поднес руки ко рту и начал пить гадкое варево, давясь кусками хрящеватого мяса. Он не знал, что это за мясо, и не хотел даже думать о его наиболее вероятном источнике.

Желудок скрутило спазмом, и Леонид с трудом сдержал очередной из уже привычных приступов тошноты, закрыв глаза, когда внутренности пронзил резкий укол боли. Канцерогены, воздействию которых подвергся и он сам, и весь его полк, уже начали проявлять себя.

Но Эллард был прав: они солдаты Джурана и Императора, и они не сдаются, даже если превратились в ходячих мертвецов. Леонид с усилием проглотил остатки каши и увидел, что приближается Обакс Закайо, этот мерзавец из Железных Воинов, который охаживал сбившихся вместе рабов энергетическим кнутом, зажатым в отвратительной механической клешне.

– А ну, отребье, поднимайтесь! – орал он. – Работа не ждет. Или я сотру ваши кости в порошок и скормлю вас кузнечному демону! Встать! Встать!

И почему все так обернулось? Леониду казалось, что он уже целую жизнь мучается на этой кошмарной каторге, но разум подсказывал, что на самом деле времени прошло гораздо меньше – всего несколько месяцев с тех пор, как Железные Воины захватили цитадель Гидры Кордатус, заковали пленников в цепи и отправили их в гулкие трюмы тюремных транспортов, ждущих на орбите.

Когда он смотрел на цитадель в последний раз, ее стены рушились, огонь пожирал здания, некогда величественные, а пространство у Врат Прощания было усеяно оскверненными, выпотрошенными трупами Имперских Кулаков. Предатели как животных согнали новых рабов на свои баржи, где их держали в цепях и избивали до самого прибытия в это страшное место.

Леонид знал, что галактика огромна и в ней есть много странного и невероятного, но этот мир был чем-то исключительным. Убеленные сединой ветераны рассказывали истории о планетах, расположенных внутри страшного региона космоса, называемого Око Ужаса. Здесь властвовали могущественные демоны и служители Губительных Сил; здесь боги, чьи имена нельзя называть, управляли самой реальностью и меняли подчиненные им миры согласно своим безумным прихотям. Тогда Леонид, как и другие, смеялся над подобными байками, хотя в смехе его и звучали нотки страха: а если эти байки – правда?