Враг моего жениха
Шрифт:
Фраза явно вырвана из контекста, поэтому я не сразу понимаю, о чём она говорит.
— Кристина никогда не станет подслушивать, — видимо, заступается за меня мой жених. Что-то происходит по ту сторону двери, потому что Рому становится чуть хуже слышно. Отошёл подальше, играя под дудку Шевцовой. — Чего тебе, Воронова?
Эта фамилия заставляет меня закусить губу и тихо выдохнуть. Анне не шла эта фамилия. Именно поэтому я называла её в своей голове Шевцовой.
— Ты как всегда груб, — обиженно бубнит, и я автоматически представляю её лицо.
Постойте-ка… Почему она общается с ним так неформально? Так, будто они знакомы…
— Говори, зачем пришла, иначе я вызову охрану.
— Ладно-о, так и быть, перестану тянуть кота за яйца, — слышу, как девушка усмехается. Лучше прислушиваюсь, чтобы услышать следующие слова. Дьявол, надеюсь, из моих помощников никто не вернётся так не вовремя обратно. — Зачем ты играешься с Гордеевой, а? И снова пытаешься насолить моему мужу. Чего ты добиваешься на этот раз?
Глава 26
Играется? Снова пытается насолить? Как эти вещи вообще связаны между собой?
Резкий звук проносится по всему помещению, и я вздрагиваю, поворачиваясь в сторону грохота. Не сразу понимаю, что происходит, и теряюсь, когда слышу за спиной тяжёлые шаги.
Сердце уходит в пятки, стоит только осознать, что сейчас меня поймают за подслушиванием. Делаю несколько широких шагов, аккуратно, чтобы не стучать каблуками о плитку. Оказываюсь возле Алёны, которая уронила поднос с чаем и пролила жидкость на чистый пол.
Мне было абсолютно плевать, потому что это мелочи.
Слышу, как дверь моего кабинета открывается, и я шиплю, смотря на свою помощницу.
— Алёна, проклятье, — ругаюсь, делая вид, что не замечаю жениха. — Попила чай, называется. Иди домой, раз работать уже не можешь.
Стреляю в неё предупреждающим взглядом, чтобы она ничего не сказала. Притворяюсь, что на ноги попала обжигающая жидкость, возмущаясь и потирая «пострадавшую» кожу.
— Всё нормально? — голос за спиной заставляет развернуться, и я вижу выбежавших Аню и Рому, которые смотрели на это безобразие.
— Да-да, — машу рукой, утешая их. — Нужно это убрать.
— Я, наверное, пойду. Твоей невесте нужна помощь, — подаёт голос Шевцова, шустро огибая Березникова. И если она хотела уйти так быстро, то у неё ничего не вышло. Рома хватает её за предплечье и останавливает, заставляя обернуться в его сторону.
— Больше не появляйся здесь, — грубее, чем следовало, отвечает Рома, вызывая дрожь во всем теле. Никогда не видела, чтобы он так зло говорил с кем-то.
— А вот это решать не тебе, — лукаво улыбается, вырывает свою руку, а потом смотрит на меня. Взглядом
Сказав эти слова, она поднимает голову, задирает подбородок и идёт на выход. По пути взглянула на меня ещё раз, и, подмигнув, тихо проговорила:
— Ещё встретимся, Кристина.
Не знаю, слышал ли это Рома, но пусть лучше нет, чтобы не испортить настроение ему ещё больше. Потому что не могу позволить это сделать другому человеку. Сейчас это сделаю я. Оставлять те слова просто так отказывалась. Какая к чёрту игра и причём тут Воронов?
Когда мы остаёмся в приёмной одни, поднимаю на него взгляд, и, не выдерживая, нетерпеливо спрашиваю:
— О чём она говорила? — сейчас мне было всё равно, что обо мне подумает мужчина.
— Я думал, ты до такого не докатишься, — говорит брезгливо, чуть морщась. — Давай не сейчас? Или тебе приспичило начать истерику именно сейчас? Крис, правда, у меня нет настроения. Лучше скажи, ты звонила Маликову?
От его слов глаза округляются, и я непонимающе смотрю на него, спрашивая:
— Зачем?
— Как зачем? — непонимание в его голосе порождает ком напряжения в горле. — Нам нужны материалы.
Не верю в то, что он говорил. Ради своей цели он готов был подложить меня под своего так называемого друга.
Рука сама дрогнула, поднимаясь вверх и замахиваясь. Хлёсткий удар, и ладонь горит от столкновения с щетинистой щекой Ромы. Его голова чуть сдвинулась в сторону, а волосы разметались по лицу.
Выбесил. А ещё шокировал. Спектр разных эмоций рвался наружу, и я не знала, как реагировать.
Эту пощёчину он заслужил как никто другой.
Разворачиваюсь и иду на выход, шагая туфлями по осколкам.
Шмыгнула носом и поджала губы, чувствуя поток солёных слёз, стекающих по щёкам. Обидно. Он считал меня разменной монетой в их сделке с Ильей. Я понимала, что сейчас было не самое время ссориться и конфликтовать, но…
Разве это нормально? Подкладывать собственную невесту своему другу. И всё ради какого-то материала.
Жгучая обида захлёстывает с головой. Пока жду лифт, вытираю слезы и надеюсь, что Березников не пошёл за мной. Иначе я могла не сдержаться. Всё ему высказать. Ударить ещё раз. И мне будет плевать, какие отношения у нас будут потом.
Меня не волнует прошлое. Только настоящее. Даже будущее не так страшит, как то, что происходит сейчас. Потому что только от этого зависит, что будет потом. Порой мы срываемся, делаем ошибки. Я понимала это по себе. И никого не осуждала, но…
Но Рома делал это во второй раз.
Не подумал над своими словами. Не нашёл выхода из ситуации.
Этот человек надеялся на нормальные отношения. Как только мы заключили контракт, он предложил, что если мы сживёмся, то он будет не против продолжить и дальше. Семья всегда отвлекала от работы. Было бы неплохо, если бы она была, и не нужно было тратить на неё время.