Враг моей за спиной
Шрифт:
Теперь девчонка. Господи, совсем ребенок еще. Двадцати пяти похоже, нет. С моими тридцатью восемью я для нее – наверное, как Мафусаил…
– Зовут как? Слышишь меня?
– О… Олеся…
Украинка, что ли?
– Знаешь его?
– Д…да.
– Не трясись. Как этого звать?
– Это… Мага-а-а-а…
Прорвало. Хватает меня и начинает реветь. Прорвало…
– Господи… спасибо вам… он… приставал… он… говорил, меня порежет, если я… понимаете, я честно… я ничего такого… понимаете…
Ввязались на свою голову…
– Тихо. Тихо, говорю тебе. Машина есть?
– Да… там… я, понимаете…
– Понимаю. Садись в машину и уезжай. И больше не бойся. Если будет приставать, вот, на.
Я даю ей карточку. На ней – только эмблема агентства и номер телефона. И написанное ручкой мое имя – одно из моих имен.
– Спросишь меня. Я помогу, хорошо?
Где-то в уличной толчее – слышится сирена. Чип и Дейл спешат на помощь.
– Пошли. Не надо здесь оставаться. Пошли.
– А можно…
– Что?
– А можно… я просто так позвоню, а?
Предложение застает меня врасплох. Честно – и не думал об этом, вот чем хотите клянусь. Не до того…
– Если хочешь – звони. Только вечером. Я работаю…
Гиббоны [10] пытаются остановить машину на выезде – но удостоверения, показанного через стекло – оказывается достаточно, чтобы отстали и даже козырнули. Смех и грех – я эту красную ксиву на базаре купил, КГБ СССР написано, а рядом ксиву «Лучшему зятю» продавали. Пусть теперь с этими тремя додиками разбираются. Тем более Миша им шмеля зарядил – подкинул в салон два боевых патрона от автомата Калашникова. Вот пусть и хлебают… большой ложкой.
10
Сленговое название ГИБДД.
И еще пожрать не дали, гады.
Российские СМИ сообщают о благотворном влиянии Имарата Кавказ на Ямал. Дух свободы распространяется среди проживающих там порабощенных народов; ненцев, хантов, коми, селькупов, татар, украинцев и других.
Чекисты бьют тревогу:
«На Ямале растет численность радикальных группировок, констатировал руководитель центра по противодействию экстремизму управления МВД РФ по ЯНАО Сергей Савин. Выступая на консультативном совете по вопросам этноконфессиональных отношений при правительстве ЯНАО, он отметил, что за последние годы в округе проявился практически полный спектр экстремистских угроз. За этим процессом стоят эмиссары международных экстремистских организаций.
«В последнее время в нашем регионе развернули деятельность ячейки международных экстремистских организаций, таких как Имарат Кавказ, а также религиозные группы ваххабитского толка.
Они специализируются на идеологической обработке населения и призывают своих учеников к активным действиям, в том числе и к совершению террористических актов», цитирует Сергея Савина газета «Красный Север».
По словам силовика, одна такая группа, состоящая из бывших жителей Губкинского, выехала минувшим летом в Дагестан.
«Экстремистские силы сделали серьезную ставку на молодежь, – считает Сергей Савин. – Их представители активно вербуют новых сторонников и обучают молодых радикалов основам военного дела и методам конспирации. На этом фоне существенно обострилась оперативная обстановка в учебных заведениях, в которых обучается ямальская молодежь».
По словам руководителя окружного центра «Э», речь идет исключительно о вузах, находящихся за пределами ЯНАО. Представители некоторых землячеств, отправляясь на учебу в другие регионы, становятся там жертвами идеологической обработки. Кто-то из них настраивается на провоцирование межнациональных конфликтов, а кто-то, досрочно покинув стены альма-матер, отправляется прямиком на Северный Кавказ.
«Один из жителей Ноябрьска – студент Тюменской медицинской академии, предварительно написав завещание, бросил учебу и втайне от родных уехал на Северный Кавказ. Когда к его розыскам подключилась полиция, выяснилось, что до поступления в ВУЗ пропавший не интересовался ничем предосудительным и был совершенно равнодушен к религии.
Поведение молодого человека резко изменилось после поступления в медакадемию. Под влиянием однокурсников он принял Ислам и стал его придерживаться», – привел в пример этот случай Сергей Савин.
Полицейский отметил, что процесс миграции из других регионов страны и ближнего зарубежья на Ямал контролируется недостаточно эффективно. В общей многотысячной массе трудовых мигрантов из Средней Азии есть лица, поддерживающие идеологию отдельных террористических организаций.
Двое участников международных террористических организаций, нелегалы, вели активную работу по вовлечению местных жителей в экстремистскую и террористическую деятельность.
Москва, район Кузьминок. 23 августа 20… года
Оперативное время 2 часа 45 минут.
Средних лет человек, а может быть и просто многое переживший и выглядящий старше своих лет, внешне неприметный, немного темный лицом – но скорее загорелый, чем тот, кого в Москве кличут ЛКН, ненавидят и в тайне боятся – прошел хорошую школу подрывных действий и у него были хорошие учителя. В отличие от некоторых других участников террористической группы – он прибыл сначала во Владимир, город недалеко от Москвы и только потом – автобусом, в Москву. Он знал, как скрываться в многомиллионном, постоянно находящемся под наблюдением городе – поэтому на нем была черная рэперская куртка – худи с капюшоном, он старался не поднимать головы, чтобы его не засекла камера наблюдения. Он не пошел и в метро – знал, что метро расценивается как особо опасный объект и прикрывается тысячами камер наблюдения с системой автоматического анализа изображений. Не пошел он и в такси, не стал ловить частника – он знал, что среди таксистов полно стукачей, знал это еще по родной республике. Вместо этого – он купил транспортную карту, сел в автобус, проехал на нем до здания ВДНХ и сел там на маршрутку-шаттл, идущую в нужном направлении. Он не был сельским дикарем, как несколько лет назад и умел действовать в крупных городах, ничем не выдавая своих намерений. Но внутри у него – все кипело от возмущения.
Какой наглый, наглый своей безмятежностью и беспечностью город. Настоящая столица «свободного» мира. Одна из столиц – но это ничего не меняет. Ответят все.
Как они смеют быть столь… богатыми, столь уверенными в себе, столь беспечными, когда уже в нескольких десятках километров от них – нищета и разруха. Да, да, именно так. Он пробирался в Россию кружным путем, скрывался, насмотрелся на то, что происходит в нищих, заброшенных Аллахом и придуманными этими существами богами деревнях. Нищета, безразличие, пьянство, разруха. Унылое и беспросветное существование на проклятой Аллахом земле.
Он вспомнил то, что говорили ему в исламском университете, краткий курс которого он наскоро прошел в промежутке между боями в Сирии и Ираке. Не думайте, что вы сражаетесь против других народов. Вы сражаетесь с теми, кто угнетает эти народы. Вы сражаетесь за то, чтобы освободить эти народы, чтобы ввести их в истинную веру. Чтобы дать им надежду – которая может быть только в Аллахе. Вы сражаетесь с властями, на руках которых – кровь не только мусульман. Нет, они обирают, унижают, оскорбляют, убивают и собственные народы, топя их во мраке безверия, мерзости, похоти, безумного и бессмысленного потребления. Только придя к Аллаху – с вашей помощью – они уверуют и спасутся.
А здесь… голые и полуголые женщины… а потом они обвиняют его братьев в том, что кто-то из них изнасиловал такую вот с…у, несмотря на то, что она сама спровоцировала это своим распутным видом, больше подходящим рабыне, нежели приличной женщине. Море машин на улицах, везде реклама, везде продают всякий харам, везде нечистое. В газетах какая-то дрянь, скандалы, кто с кем переспал и прочая ч‘анда. И люди… им плевать на все, им плевать на то, что в тысячах километров от них умирают под бомбами дети, пытают и убивают людей, которые виновны лишь в том, что уверовали в Аллаха, Великого, Хвалимого, дальнобойная артиллерия и ракеты жидов стирают в пыль мусульманские города. Вы не считаете нас за людей, мы для вас – не более чем одушевленные картинки на экране телевизора, где трагедию целого народа могут уместить в минутный новостной ролик [11] .
11
Автор помнит воспоминания одного пожилого сейчас человека, молодость которого пришлась на пятидесятые. Его девушка – голодала, но не потому что хотела сохранить фигуру или дома есть нечего было – а из солидарности с голодающими народами Африки. Как же далеко мы ушли от этого, по сути, мы сейчас – совсем другой народ.
Слова для вас – ничего не значит. Трагедии, которые происходят каждый день, каждую минуту там, в том мире, который вы называете «третьим» – ничего не значат. Для вас вообще – нет ничего значимого, кроме денег, мы для вас – не более чем «что-то там, как можно дальше от нас». Что-то с другой планеты, из другого временного измерения.
Но ничего. Мы покажем вам, что мы – есть. Для вас ничего не значат слова – но мы оживим их кровью, своей и вашей.
Возмездие грянет!
Он сошел с маршрутки, где ему сказали – молекула, атом, электрон, один из миллионов безвестных и безликих озабоченных своими делами, обретающихся в Москве. И тут же приметил невысокого, явно нервничающего молодого человека на перекрестке – на нем была ярко-красная футболка, как и было оговорено.
Он не пошел к нему сразу же. Вместо этого – он пошел к продуктовому магазину, который был хорош тем, что там можно было купить продуктов, и что там – была большая, широкая прозрачная витрина, с которой можно было следить, что происходит на улице…
В магазине – он проигнорировал полки с харамом, взял хлеб, кефир вместо молока. Хлеб у русистов был совсем не такой, как там где он вел джихад до этого. Не лепешки, выпеченные в земляной печи – а хлеб кирпичами и мягкие, белые булки. Вместо молока он взял кефир – привык в арабских странах, там практически не употребляют не сквашенное коровье молоко, слишком жарко – а вот кефир считается лакомством. Взял так же шоколад – он привык к шоколадным батончикам – но вместо этого взял черный белорусский шоколад фабрики Спартак, настоящий шоколад, который утоляет голод и дает муджахеду силы как ничто другое. Брал не слишком много – если человек берет много одного и того же – это выглядит подозрительно. Для того, чтобы не выглядеть особенно подозрительно – взял бутылку Русского Стандарта: она будет постоянно при нем, а водка – хорошо подходит, если надо обеззаразить рану. Положив водку в корзину, он вдруг вспомнил, как его сирийские братья – муджахеды не признавали его, пока он не бросил курить… дурная привычка прицепилась к нему в Русне, здесь все курили. Его сирийские братья сказали, что курить – это харам, и пока он не бросит – он по-настоящему не сможет быть одним из них. Они хотят, чтобы все видели, что они воюют за то, чтобы установить на своей земле Шариат Аллаха, а не за что, чтобы можно было свободно курить и пить харам. Хвала Аллаху бросил, хотя поначалу сильно мутило, и даже постоянно чтение Фатихи, когда хотелось закурить – не сразу отвадило прицепившихся к нему по джахилии шайтанов с их грехами.