Враг Преисподней
Шрифт:
— Давай выгребай свое добро.
Демон подмигнул мне и полез за флягой за пазуху.
Отряд сразу оживился. Бес-доходяга Руперт, второй инстига когорты, вскочил, полез в мешок с себя размером и вынырнул оттуда, радостно потрясая двумя гигантскими бутылями:
— «Плавильное особое»! Капля убивает адского кабана!
— А половина — тифлинга! — заржал Абду, поймал мой взгляд и осекся. — Извини, босс… э… декан Хаккар, хотел сказать.
Третий инстига, на редкость сухощавый демон Мотиф, выгреб из инвентаря целый бочонок и гордо выставил его перед нами:
— Это, парни и Лерра, бренди «Мельница Аваддона», такое нигде не купишь, поставляется моим отцом только высшим семьям!
Щедрость обоих инстиг объяснялась только тем, что оба чувствовали себя не в своей тарелке. Однозвездные, ни с кем из нас толком не знакомые, оба хотели влиться в коллектив.
— Твоим отцом? — уточнил Каракапанка. — Твой отец варит бренди?
Ракшас сидел, скрестив ноги, и делал четырьмя руками сразу четыре дела: чесал спину, теребил хвост, подпирал подбородок и курил какую-то адскую ядреную самокрутку, от дыма которой разъедало глаза.
— Ты не то спрашиваешь! — оживилась Лерра, томно взмахнула ресницами, на которых потрескивали искринки. — Мотиф, так ты из Рубинового города?
— Да! — Мотиф просиял, но под насмешливыми взглядами поник. — Ну, не совсем прямо из Рубинового, но наше поместье недалеко от него. Всего три недели пути.
— А почему «мельница»? — спросил Каракапанка. — Что за тупое название для бухла?
— Наматывает кишки и скручивает их, потом перемалывает, как на мельнице, — пояснил Мотиф, вызвав возбужденное одобрение инфернала и испепелителя. Эти двое по большей части молчали, что-то у них не то с речевым аппаратом. — А в честь Аваддона назвали, потому что он особенно любит наше бренди.
— Ну-ну, — недовольно заметил бес Руперт. — Все это рекламные уловки твоего папаши. То ли дело «Плавильное особое»!
Я подметил неожиданно прозвучавшую фразу о «рекламных уловках» — не совсем то, что ожидаешь услышать от демона Преисподней.
— Заливаешь, Мотиф, — проблеял черт Оделл. — Нужна генералу Аваддону зачуханная винокурня твоего бати! Он, да и другие вышаки, слышал, совсем не алкоголем балуются!
— И чем же, по-твоему, «балуются» вышаки? — передразнил черта Мотиф.
— Тебе скажи, ты тоже захочешь!
Черт загоготал, и под его подначки оба инстиги затеяли спор о том, чей алкоголь лучше, да так возбудились, что демон, намеренный отстаивать фирменное пойло, готов был броситься на черта с кулаками.
— Заткнитесь оба! — прервал их свару Абдусциус. — Сейчас попробуем и все выясним! А ты, Оделл, лучше вообще спрячься, бесишь, хоть и не бес!
Ни черта, то есть эльфа, они не выяснили, вылакав и бочонок «Мельницы Аваддона», и обе бутыли «Плавильного особого», и фляжку жидкого огня, выставленного Абдусциусом. Предположив, что организм тифлинга не привык к подобного рода напиткам, я лишь пригубил пойло — не хотелось, чтоб мои кишки «намотало». Может, это, конечно, и приятные ощущения, но проверять не рискнул.
Демон, кстати, хваставший при первой встрече своими семью звездами, сейчас резко изменил отношение ко мне. С одиннадцатью я был самым сильным в отряде не только внутренне, но и внешне.
Весь вечер я по большей части слушал других и помалкивал, чтобы не подставиться на какой-нибудь мелочи, а когда мои демоны ударились в разгул, желая пробраться в палатку другого отряда и поискать там алкоголь, поднялся:
— Прекратить вольности! Приберитесь здесь — и всем отдыхать!
Недовольно бурча, но все-таки не осмеливаясь перечить, бойцы загасили костер, собрали мусор и двинули в палатку.
Дождавшись, пока все уснут, я вышел из Диса. Как сказал бы дядя Ник, с корабля на бал. Капсула дала мне адаптироваться, осознать себя в реале, и только после этого интра-гель схлынул.
Затылок ныл, но в остальном я чувствовал себя нормально. Прошелся по апартаментам, выяснил у Роя, что Тобиас еще не прилетел, выпил стакан сока, размялся, прогулявшись по длинным коридорам уровня вместе с Марией.
Когда возвращался к себе, встретил Риту и Тиссу. Моя девушка, одетая в длинное обтягивающее платье золотистого цвета, подчеркивающее ее аппетитные формы, стучала по полу каблучками и на ходу тыкала пальцем в экран комма. Тисса надела короткое черное платье, мерцающее серебром. Свернутый в трубочку голоплакат, зажатый под мышкой, не помешал ей, завидев меня, начать шагать как на подиуме. Походку на острове «амазонок» ей явно поставили.
Слава Спящим, уже не шарахаются друг от дружки, не собачатся. Девчонки готовили все для вечеринки. Видеть их вместе, причем занятых общим делом, было непривычно.
— Привет, Алекс, — сказала Рита, чмокнула меня в щеку и снова уткнулась в комм. — Извини, много дел. Парни поназаказывали всякой ерунды, а так просто сюда ничего не доставишь. Приходится продумывать логистику.
— И фейерверки не самое сложное, — добавила Тисса, махнув рукой.
— Фейерверки? — изумился я. — Кто их заказал?
— Эд. Он с детства мечтал устроить салют, а тут и повод нашелся.
— Затраты на нем самом, — подняв голову, сообщила Рита. — А вот клоун-гитарист и стриптизерши — это уже Малик с Хангом.
— Стриптизерши? — Моя челюсть, и без того валявшаяся на полу, пробила бетон и упала на этаж ниже. — Зачем?
— Ханг задумал убить Тобиаса наповал, Утес-то в реале вряд ли вообще видел хоть что-то подобное… — ответила Тисса, хихикнув. — То есть сначала Ханг хотел, чтобы стриптиз танцевали мы с Ритой, но когда получил от нас…
— Заслуженно! — заметила Рита, не отрываясь от комма.
— Ага, короче, дали ему по пощечине, сразу с двух рук, и он изменил свои пожелания. Так что вот, ищем.
— Кстати, Ханг попросил пригласить Энико, дочь Дьюлы, — озабоченно уведомила Рита. — Я ей пока ничего не говорила, хотела сначала посоветоваться с тобой. Ты не против?
— Энико? Нет, девчонка и без того все о нас знает. Так что пусть приходит. А что за плакат?
Тисса развернула голографический плакат: «Добро пожаловать, Тоби!» — текст огромными буквами засветился прямо передо мной.