Враг Равновесия
Шрифт:
— Хорошо.
— Вы проводите нас к графу? — повторил я то, что выдал мне посох.
— Это я и есть, — на чистейшем лундийском с сенарским аристократическим выговором сказал негр. — Разрешите представиться — граф Ласард ван Сангай.
Он слез со своей повозки и отбил положенные поклоны, как на паркете дворца.
Немая сцена и звук удара трех отпавших челюстей о песок.
— Тогда зачем же эта маскировка под кочевника, если вы прекрасно говорите на родном вам и мне лундийском?
— Легкая проверка, — усмехнулся граф. —
— Ну и как?
— Только вы, Ваша Светлость. Хотя у вас и произношение, как у иностранца. Сразу раскусят.
Я почувствовал досаду посоха. Ну да, откуда я знаю все артикуляции и прочие нюансы произношения, если в первый раз говорю на этом диалекте? Даже ментальное управление посоха не поможет, как ни крути.
— Но вам и говорить не придется, — продолжил граф. — Вы будете играть другие роли.
— Надеюсь, насквозь отрицательные, — заметила Ариса.
— Как посмотреть, — хмыкнул граф. — Да, мое местное имя Хашан, не забудьте на всякий случай.
— Хорошо, Хашан, — кивнул я.
— Итак, мы имеем одного мага и двух обуров…
— Обуров? — перебила Ариса.
— Так здесь называют вампиров, госпожа… — замялся граф, не зная, как ее назвать.
— Герцогиня го Хлонаайн, — сказала она.
— Ваша Светлость, — вновь изобразил поклон граф.
— Давайте не будем, — прервал я тонкости этикета. — Мы здесь будем работать вместе и нам не до тонкостей. По имени и просто. Я — Гарс, она — Ариса, наш спутник — Блейус.
— Хорошо, как скажете, — согласился граф. — Так еще проще.
— Значит, у вас и вампиры есть? — спросил я.
— Они у нас не выживают, — сказал он. — Точнее, выживают до тех пор, пока их не поймают и не разоблачат. А после — разговор короткий. Но и это поправимо в рамках вашей легенды.
— Какой легенды? — спросил я.
— Вы — мой гарем.
— Что??? — подавился я.
— Сами подумайте, как скрыть трех чужестранцев, не говорящих на местном языке, явно опасных и тем более обуров? Есть только одно решение — паранджа! — тоном ведущего телемагазина заявил граф. — Скрывает с головы до пят, даже перед лицом и то грубая сетка, скрывающая все. Вот и наденете все эти тряпки и будете изображать преданных и верных хозяину жен. Тем более, по нашим обычаям, они должны молчать. А гарем — самое охраняемое и запретное помещение в доме. Там и будете сидеть, пока не потребуется выйти из дома.
— А слуги и евнухи? — спросила Ариса.
— Не держу ни тех, ни других, — ответил граф. — В город — только со мной, как и положено по местным обычаям. Так что вы в полной безопасности… если сами не проколетесь.
— Ладно, — скривился я. Меня раздражала необходимость в этом трансвестизме, который я на дух не переносил. — Принято.
— Ну раз принято — хватайте поклажу и полезайте в кибитку. Там найдете все, что вам необходимо для маскировки.
— Потом куда — в оазис?
— Зачем? — удивленно спросил граф. — Сразу в Дакарею.
—
— А кто сказал, что будет легко? — вопросом на вопрос ответил я. — Вперед!
Я — столетний старичок, он столетний ишачок… Примерно такая строка из старой песенки крутилась у меня в голове. А всему виной два отродья межвидового скрещивания, которые волокли кибитку настолько неторопливо, что у меня уже начинала возникать мысль о саботаже с их стороны.
Оставшуюся часть пути до Дакареи мы доехали по жаре, устроив маленький бунт — паранджу до обитаемых мест, где нас могли спалить, надевать отказались. Когда граф робко попробовал открыть рот на эту тему, он сразу получил гневную отповедь от Арисы.
— Мне жарко! — заявила она. — А когда мне жарко, я потею. А когда я потею — я воняю. Еще вопросы есть?
Граф сразу же захлопнул коробочку. Спорить с разгневанной стриго — себе дороже. Можно случайно и без головы остаться, невзирая на деловые отношения. Так мы и ехали в своей одежде, пока навстречу не стали попадаться первые признаки цивилизации — какие-то лачуги, разбросанные далеко друг от друга, котяхи тягловых животных на дороге…
— Теперь одевайтесь! — приказал граф. — Будете вы вонять или нет — это ваши проблемы. Иначе все будем вонять на конце веревки.
Со вздохами и неохотой пришлось влезть в эти мешки для упаковки женщин. Да, по такой жаре немудрено и тепловой удар хватить. Закрывалась бы кибитка чем-нибудь более путным, чем матерчатые занавески, я бы сплел тут Малый Холод, но явно этого предусмотрено не было. Что за машина без кондиционера по такой жаре?
Но графа, похоже, это не беспокоило.
— Оделись? — хмыкнул он, скептически осмотрев нас. — Да, за женщин вы вряд ли сойдете. Все, кроме герцогини, конечно.
— Да мы как-то не по этой части…
— А вот чтобы не оказаться по этой части — слушайте сюда. Внимательно, — сказал он. — При въезде в город повозку, скорее всего, будет осматривать стража на воротах. Заглянут и внутрь. Ваша Светлость, орать умеете?
— Еще как, — глухо сказала Ариса через паранджу.
— Будете орать за троих, у остальных голоса не подходящие. Орите так, как будто вас пытаются обесчестить.
— Опыта такого не было, но попробую, — пообещала Ариса.
— Надеюсь, обыскивать нас не будут? — спросил я.
— Нет, в этом и плюс вашего наряда. По местным обычаям снять с женщины паранджу — все равно что задрать юбку какой-нибудь лундийке. За это и зарезать могут. Ну и от госпожи герцогини зависит.
— Поняла, — сказала Ариса.
— Тогда вперед, — согласился граф и вновь взялся за поводья.
Вот уже и бидонвили стали гуще, и дорога шире — все это я видел через прореху в брезенте. Ага, а вот похоже и городские ворота.
— Стой! — услышал я чужой грубый голос. — Что везешь?
— Только моих наложниц, господин стражник! — робко проблеял граф.