Враг внутри
Шрифт:
В наступившей тишине Андрей сумел снова сосредоточиться на воспоминаниях, и его «внутренний компас» неожиданно вытянул из памяти нужные ощущения. Серегин приподнял голову над уровнем травы и, развернувшись в нужную сторону, прислушался. Сквозь шелест листьев отчетливо пробился долгий сигнал клаксона. Трасса была недалеко. Оставалось решить, что содержит в себе большую долю риска — выход на шоссе или продолжение кросса по лесам.
— Они наверняка перекрыли все ближайшие населенные пункты, дороги и тропинки, — вслух продолжил он свои размышления. — А трассу в первую очередь…
— Значит, нам следует уходить по реке, — сделала вывод Таня.
— Лето на исходе, и вода уже далеко не комнатной температуры, — заметил Андрей. — Ты уверена, что выдержишь восьмичасовой заплыв?
— Мы так далеко от города? — удивилась девушка. — Но, даже если так, по реке ходят всякие суда, катера… Например, груженые баржи имеют очень низкую осадку. Можно попытаться влезть на борт.
— Это опасно, — Серегин в сомнении покачал головой.
— Не опаснее, чем обстрел с вертолета или что-нибудь в этом роде, — возразила Таня.
— Ладно, — после недолгого раздумья согласился Андрей. — Устами младенца глаголет истина, будем надеяться…
— Почему это я младенец?! — с улыбкой возразила Татьяна. — Младше тебя всего-то на девять лет.
— Ага, значит, кое-что ты начинаешь вспоминать? — сделал вывод Серегин.
— Ой, — девушка удивленно приподняла брови, — действительно начинаю. Интересно, почему?
— Надо подумать, — Андрей пожал плечами. — Позже…
Когда рука Андрея коснулась борта баржи, сверху на пловца обрушился мощнейший поток отборного мата. Цензурными в речи человека, перебравшегося с речного толкача на грузовую платформу, были слова «идиоты», «жить надоело» и «вашу мать». Тем не менее он бросил беглецам толстый канат и помог взобраться на палубу.
— Не ругайся, — устало попросил Андрей хозяина судна, — видишь, женщина на корабле…
— Сейчас вот этим канатом… по хребту… и тебя… и твою… — по-прежнему возбужденно прокричал речник. — Какого… вы под баржу-то полезли?!
— На баржу, — уточнил Андрей. — Остынь, тебе говорят! И извинись перед барышней за грубость.
Мужчина от возмущения побагровел и вытаращил на Серегина мутноватые глаза. Дар связной речи вернулся к нему только после очередного излияния мата. Внимательно выслушав рассуждения речника, Андрей поднялся на ноги, подошел к нему вплотную и посмотрел прямо в глаза. Противник оказался не робкого десятка и, не прекращая ругаться, толкнул Серегина объемистым животом. Андрей резко наклонился вперед и лбом ударил толстяка в переносицу.
Противник упал на пятую точку опоры и, удивленно вытирая струящуюся из носа кровь, пробормотал;
— Извините, барышня, погорячился…
— Все, размялись, и хватит, — приказала Таня, поднимаясь с прогретой солнцем палубы. — В город скоро придем?
— Часа через четыре, — косясь на невозмутимого Серегина, ответил речник.
— А ты говорил, что мы далеко забрались, — обращаясь к Андрею, заметила девушка.
— Только я в грузовой порт иду, — добавил хозяин судна. — До ближайшего метро оттуда ещё километров двадцать…
— Это мелочи, — заверил его Серегин. — Ты не обижайся за нос. Я тебе компенсирую…
— Да ладно, — речник встал и махнул рукой. — В первый раз, что ли? Обычно, конечно, по пьяному делу цепляются, а не так, в трезвом виде и среди бела дня… А вы что, на электричке не могли поехать?
Вместо ответа Андрей указал на три кружащих в воздухе у самого горизонта точки.
— Менты? — задал судовладелец типичный вопрос.
— Частные дела, — неопределенно ответил Серегин.
— Тогда вам в трюм надо, — хозяин развернулся и вновь махнул рукой. — Идите за мной…
Глава 22
Каширин хмуро взглянул на профессора и жестом приказал своему адъютанту выйти из кабинета.
— Тайны? — переспросил генерал, когда Егоров удалился. — Я знаю много тайн. Военных и государственных.
— Он упомянул какое-то Бюро, — отводя смущенный взгляд, сказал Петров. — Холмогоров, по-моему, был даже напуган…
— Бюро? — Каширин пожал плечами. — Впервые слышу. Вы уверены, что комиссар… испугался?
— Он прострелил кресло! — Доктор подошел к испорченному предмету мебели и развернул его так, чтобы генерал смог увидеть дырку.
— А где в тот момент был Серегин? — удивленно спросил Каширин.
— Он… исчез, — профессор развел руками. — Я не понимаю, Анатолий, что происходит?
— То же, что и раньше, — генерал задумчиво взглянул на Петрова. — Этот Серегин — один из новых чужаков. Тех, что не дают покоя Агентству и пытаются выдавить ранее прибывших к нам инопланетных постояльцев с освоенных территорий.
— Невероятно! — Доктор покачал головой. — Я же изучал его сознание! По всем признакам, он типичный человек!
— Способный телепортироваться в любой момент вместе с окружающими? — с иронией в голосе спросил Каширин. — Подумайте, профессор, над очевидными фактами, и вы придете к такому же выводу. Единственным, кто выдержал воздействие оборонительной системы вокруг Плутона, был Серегин. Ему же пришельцы доверили свое послание. Перехватчик оставил в покое «Плутон-13» после того, как Серегин при помощи записи подтвердил свое присутствие на борту корабля. Наконец, утечки информации происходили, только когда Серегин находился поблизости от нас. Разве этого мало для определенных выводов? Колония на Плутоне и война между земными общинами пришельцев — звенья одной цепи. А Бюро это скорее всего некая альтернатива нашему Агентству, которая призвана защищать интересы чужаков, и пусть вас не смущает то, что Серегин и ему подобные настолько хорошо имитируют людей. Это враги. И раз они живут среди нас, они тем более опасны. Враг внутри — враг вдвойне…
— Я понимаю, — соглашаясь с доводами генерала, Петров кивнул и потупился. — Но, судя по реакции Холмогорова, они очень сильны. Сможем ли мы остановить это тайное нашествие? Быть может, проще найти компромисс?
— И стать их рабами?! — Каширин ударил тяжелой ладонью по подлокотнику кресла. — Никогда! Мы уничтожим их всех! Сначала наиболее дерзких, тех, кто не прячется в подвалах крупных земных городов, а самым наглым образом обосновывается на наших внешних планетах, затем придет черед всех остальных. Им не поможет ни Бюро, ни связи в высших политических сферах, ни тактика партизанской войны. Так что будьте начеку, профессор. Если этот Серегин появится здесь снова, вызывайте не Холмогорова, а меня. Для моих снайперов слово «Бюро» не имеет никакой особой нагрузки, и потому в ответственный момент руки у них не дрогнут…