Враг всего сущего
Шрифт:
— Прошу прощения тётушка, — начал он, но тут увидел меня и сразу развернулся в мою сторону.
— Лейтенант Герхард фон Бомм, — представился офицер, щёлкнув каблуками. — С кем имею честь?
Я вспомнил молодость. Хотя мои башмаки щёлкают не так звонко, как кавалерийские сапоги со шпорами, получилось ничуть не хуже. Опыт есть опыт.
— Гэбрил, сержант полка Диких Псов, — отрапортовал я и добавил. — В запасе.
— Очень приятно, — протянул офицер. Видимо невысокое звание сразу низвергнуло меня в его глазах куда-то в самый низ, на уровень насекомых или мелких грызунов.
Зато я знал, что собой представляет королевская конная гвардия — три никчёмных полка дворян болванчиков, способных
Офицер галантно поцеловал у баронессы ручку, та зарделась от удовольствия.
— Этой племянник моего Отто, — пояснила она. — Муж очень благоволил к нему. Своих детей у нас, к сожалению, нет, Герхард заменил нам сына.
— В свою очередь хочу сказать, что мой дядюшка был для меня настоящим отцом и примером во всём. Он устроил меня в гвардию, ему я обязан карьерой. Надеюсь, что дяде сейчас хорошо там, на небесах.
— Ах, Герхард, бросьте. Вы бы стали блестящим офицером и без протекции моего мужа, — немного кокетливо произнесла баронесса. — Любой полк с удовольствием записал бы вас в свои ряды.
Любой, но только не гвардейский. Чтобы попасть в один из трёх полков королевской конной гвардии, кроме высокого происхождения необходимо иметь влиятельного покровителя. Дворян много, а количество мест в гвардии ограничено — всего три тысячи, по одной на каждый полк. К тому же гвардия редко несёт потери на поле боя, так что вакансии приходится ждать годами. Я уже не говорю об офицерских должностях. Для того, чтобы Герхард получил патент лейтенанта, дяде наверняка пришлось дёрнуть много ниточек.
Я упустил момент, когда племянник неожиданно начал проявлять возмущение. У офицера были холёные и тонкие черты лица, такие обычно называют аристократическими, но сейчас они исказились от гнева. Молодой человек клокотал, словно извергающийся вулкан.
— Тётушка, послушайте, — с какой-то ожесточённой яростью произнёс он. — Меня после похорон вызвал полковник и сказал, что поскольку у дядюшки не осталось других наследников мужского пола, я буду вынужден оставить службу и стать штатской штафиркой. Видите ли, законы королевства обязывают меня принять наследственную должность дяди, светлая ему память.
— Не волнуйтесь мой мальчик, — с нежностью произнесла баронесса, пытаясь утихомирить бушевавшее пламя. — Это ни капельки не обременительно. Вы станете помощником Казначея, только и всего. У вас не будет никаких обязательств, мой Отто за всю свою службу на этой должности и пальцем об палец не ударил. Зато будут платить жалованье, по сравнению с которым ваша лейтенантская получка всё равно, что курам на смех.
— Тётушка, ну как вы не понимаете?!! — взмолился офицер. — Я всю жизнь мечтал о военной карьере, с детства грезил о том, как стану офицером. Благодаря дядюшке моя мечта исполнилась — я шагнул на первую ступеньку и стал лейтенантом. Более того, начальство отметило моё старание и до меня уже дошли слухи о том, что готовятся документы на представление к чину капитана, как вдруг из-за нечаянной смерти дядюшки я узнаю, придётся оставить полк и превратиться в посмешище для друзей. Даже не знаю, как показаться им на глаза — засмеют.
Баронесса улыбнулась.
— Какой же вы еще, в сущности, ребёнок. Пройдёт пара лет, и вы поймёте, как вам повезло. Отто был бы только рад, узнав, что любимый племянник продолжил его дело. Примите новое назначение как подарок судьбы. Вы будете богаты мой мальчик, очень богаты.
Я пришёл к выводу, что являюсь третьим лишним (не поймите превратно), и поспешил оставить баронессу разбираться с несмышленым
Усатый привратник закрыл ворота, я вновь оказался на улице, предоставленный самому себе. Путь лежал обратно в офис. Алур обещал зайти вечером. Надеюсь, старый пьяница сдержит слово.
Глава 4
Первым делом я, как только оказался в конторе, вколотил в стену гвоздик, на который повесил подарок Гвенни — злополучный «Зелёный квадрат». Затем отошёл и полюбовался плодами трудов. Честно говоря, так и не понял, что хорошего нашёл приятель в этой зелёной мазне, однако решил — пусть повисит, свободного места на стене хватает. Ковёр снимать не стал — зря на него тратился что ли?
Уже вечерело, за окнами было темно, хоть глаза выколи. Я зажёг канделябр и стал ждать Алура, коротая время любимым способом — размышляя и анализируя имеющиеся факты. Последних пока кот наплакал, к тому же смущало то, что уж больно быстро я находил ответы на вопросы. «Чудес на свете не бывает», — говорил мой ротный, и жизнь не раз подтверждала правоту его слов.
Есть ещё один момент, вызывавший тревогу. Вчера Лиринна лихо отделала ребят, присланных Мясником. Вряд ли он позволит, чтобы это сошло с рук. Что делать — бежать? А смысл? Если Мясник захочет, достанет даже из-под земли. Пойти покаяться — поплакаться Мяснику в жилетку, чтобы простил? Во-первых, не знаю где его искать, во-вторых, боюсь, что потом не смогу себя уважать; вряд ли жизнь без самоуважения доставит удовольствие. Тогда я решил поступить самым простым способом — положился на «авось», то есть махнул рукой и сказал: «Будь что будет!» Интуиция подсказала — как-нибудь выкручусь из передряги, да и Лиринну вытащу. Были в жизни ситуации, когда я висел буквально на волоске от смерти, записывал себя в покойники или думал, что не выкарабкаюсь, но в итоге всё обошлось! Пусть даже ценой неимоверных усилий: вёдрами пота, крови и испорченными нервами — я не сдавался, шёл прямо к поставленной цели и… побеждал. Повезло тогда, повезёт теперь! От судьбы не уйдешь. Кому суждено быть повешенным, не утонет.
Я бросил взгляд на часы, что-то мой друг волшебник задерживается. Ещё немного и буду ложиться спать.
Алур не обманул, действительно заглянул в начале одиннадцатого. Разумеется, не удосужился переодеться, впрочем, это я на него наговариваю, хорошо известно, что балахон из мешковины является его единственным предметом гардероба. Обычно привратники не пускают голодранцев, но Алур умеет быть очень убедительным; не знаю, что он наплел, но в итоге передо мной стоял плохо одетый, зато бодрый и… трезвый, как стёклышко, человек. Я глазам своим не поверил!
Он прошел в кабинет и тут же замер, уставившись на подарок Гвенни.
— Хмм… Гэб, колись, откуда у тебя это чудо? — прошамкал старик.
Гэб?!! Это можно было списать на то, что Алур выглядел таким ошарашенным, словно в него попала молния, но я решил отплатить ему той же монетой. Гэб! — бр-р-р. Меня так ещё никогда не называли.
— Да брось, Ал! — я с удовлетворением отметил, как маг поморщился, услышав из моих уст столь же фамильярное обращение. Впредь будет наука: незачем коверкать имя, которым я в тайне гордился. — Эту тряпку подарил Гвенни. У него довольно своеобразный вкус. Не знаю, чем Гвенни приглянулась эта мазня, но в итоге он решил сплавить её мне — видимо не хотел, чтобы она мозолила ему глаза.