Враги
Шрифт:
Михаил. Прежде всего мы - фабриканты! Рабочие каждый праздник бьют друг друга по зубам,- какое нам до этого дело? Но вопрос о необходимости учить рабочих хорошим манерам вам придется решать после, а сейчас вас ждет в конторе депутация - она будет требовать, чтобы вы прогнали Дичкова. Что вы думаете делать?
Захар. Но разве Дичков такой ценный человек, а?
Николай (сухо). Насколько я понимаю - здесь дело идет не о человеке, а о принципе.
Михаил. Именно! Стоит вопрос: кто
Захар (растерянно). Да, я понимаю! Но...
Михаил. Если мы уступим им,- я не знаю, чего они еще потребуют. Это нахалы. Воскресные школы и прочее сыграло свою роль за полгода - они смотрят на меня волками, и есть уже прокламации... слышен запах социализма... да!
Полина. Такая глушь, и вдруг - социализм... это забавно.
Михаил. Вы думаете? Уважаемая Полина Дмитриевна, когда дети малы, они все забавные, но постепенно они растут, и однажды - мы встречаемся с большими мерзавцами...
Захар. Что же вы хотите делать? А?
Михаил. Закрыть завод. Пусть немножко поголодают, это их охладит. (Яков встает, подходит к столу и выпивает; потом медленно уходит прочь.) Когда мы закроем завод, в дело вступят женщины... Они будут плакать, а слезы женщин действуют на людей, опьяненных мечтами, как нашатырный спирт,они отрезвляют!
Полина. Вы ужасно жестко говорите!
Михаил. Так требует жизнь.
Захар. Но, знаете, эта мера... вызвана ли она необходимостью?
Михаил. Вы можете предложить что-нибудь другое?
Захар. Если я пойду поговорю с ними, а?
Михаил. Вы, конечно, уступите им, и тогда мое положение станет невозможным... Вы извините меня, но ваши колебания мне обидны, да! Не говоря о их вреде...
Захар (поспешно). Но, дорогой, ведь я не возражаю, я только думаю. Вы знаете, я больше помещик, чем промышленник... Все это для меня ново, сложно... Хочется быть справедливым... Крестьяне мягче, добродушнее рабочих... с ними я живу прекрасно!.. Среди рабочих есть очень любопытные фигуры, но в массе - я соглашаюсь - они очень распущенны...
Михаил. Особенно с той поры, как вы надавали им обещаний...
Захар. Но, видите ли, после вашего отъезда сразу началось какое-то оживление... то есть возбуждение... Я, может быть, вел себя неосторожно... однако нужно было успокоить их. Писали в газетах о нас... И очень резко, знаете...
Михаил (нетерпеливо). Сейчас семнадцать минут одиннадцатого. Вопрос необходимо решить; он стоит так: или я закрываю завод, или ухожу из дела. Закрыв завод, мы не терпим убытка,- я принял меры. Спешные заказы готовы, и в складах кое-что есть...
Захар. Н-да-а. Необходимо решить сейчас... я понимаю! Как вы думаете, Николай Васильевич?
Николай. Думаю, что брат прав. Необходимо твердо держаться строго определенных принципов, если нам дорога культура.
Захар. То есть вы тоже думаете - закрыть? Как это досадно!.. Дорогой Михаил Васильевич, не обижайтесь на меня... я отвечу минут... через десять!.. Хорошо?
Михаил. Пожалуйста!
Захар. Полина, я тебя попрошу, иди со мною...
Полина (идя за мужем). Ах, боже мой! Как все это неприятно...
Захар. У крестьянина есть врожденное веками чувство уважения к дворянину...
(Ушли.)
Михаил (сквозь зубы). Кисель! Это он говорит после аграрных погромов на юге! Дуррак...
Николай. Спокойнее, Михаил! Зачем так распускаться?
Михаил. У меня нервы болят, пойми! Я иду на фабрику и - вот! (Вынимает из кармана револьвер.) Меня ненавидят благодаря этому болвану! И я не могу бросить дело - ты первый осудил бы меня за это. В нем весь наш капитал. Уйди я - этот лысый идиот все погубит.
Николай (спокойно). Это скверно, если ты не преувеличиваешь.
Синцов (идет). Вас просят рабочие...
Михаил. Меня? Что такое?
Синцов. Распространился слух, что с обеда завод закроют.
Михаил (брату). Каково! Откуда они знают?
Николай. Вероятно, это Яков Иванович сказал.
Михаил. А... черт! (Смотрит на Синцова с раздражением, которого не может сдержать.) А почему именно вы так беспокоитесь, господин Синцов? Приходите, спрашиваете... а?
Синцов. Меня просил сходить за вами бухгалтер.
Михаил. Да? Что это за привычка у вас смотреть исподлобья и демонски кривить губы? Чему вы рады, смею спросить?..
Синцов. Я думаю - это мое дело.
Михаил. А я думаю иначе... и предлагаю вам вести себя со мной более прилично... да! (Синцов пристально смотрит на него.) Ну-с? Чего вы ждете?
Татьяна (входит с правой стороны). А, директор... торопитесь? (Кричит Синцову.) Матвей Николаевич, здравствуйте!
Синцов (ласково). Добрый день! Как чувствуете себя? Не устали, нет?
Татьяна. Нет, спасибо. Руки болят от весел...Идете на службу? Я вас провожу до калитки. Знаете, что я вам хочу сказать?
Синцов. Нет, разумеется.
Татьяна (идет рядом с Синцовым). Во всем, что вы вчера говорили, много ума, но еще больше - чего-то эмоционального, преднамеренного... Есть речи, которые более убедительны тогда, когда в них мало чувства... (Не слышно, что говорят.)
Михаил. Извольте видеть, какая ситуация! Служащий ваш, которого вы оборвали за дерзость, фамильярничает на ваших глазах с женой брата вашего компаньона... Брат - пьяница, жена - актриса. И на кой черт они сюда приехали? Неизвестно!..