Врата ада
Шрифт:
– Теперь и она пуста, – сказала Крошка. – Могу заранее сказать, как устроена: ее тоже сконструировали с расчетом на создание внутри искусственной информсреды. Но пока пистолет здесь лежал, аккумулятор сел, и… В общем, повезло нам, что целая капсула была в нем единственной. И с минотавром повезло. Сперва он чуть все не испортил, – но потом действовал как по заказу.
– Что случилось? – спросил Гридин.
– Если коротко: нанофизиты выбрали Артема носителем и уже вошли в него, попутно перестраивая собственный инфогеном под «хозяина». Но за самого Артема взяться
– А можно мне его подержать? – спросила Даша, указывая на вакцинатор. – Хочу, так сказать, ощутить, из-за чего рисковали.
– Да сколько угодно, – разрешила Крошка, протягивая пистолет ей. – Теперь он совершенно безопасен. Нанофизитов там миллионы – и в капсуле, и внутри корпуса, но они неактивны вне полей родных инфогеномов. Просто потерянные экземпляры своих популяций… Ты могла бы оставить этот вакцинатор себе в качестве сувенира и хранить дома на полочке, но не получится – научники отберут.
– Да у нас с Сережкой пока нет ни дома, ни полочек, – сказала Даша. – Так что пусть отбирают, отдам без боя.
– Дай сперва мне посмотреть, – попросил Пашич. – С полгода назад случайно заинтересовался этими штуками, генерирующими обособленную информсреду, – пояснил он. – У нас самая маленькая из них как раз размером с контейнер, который выдали Артему. А у соседей за хоулом, выходит, – капсула чуть больше автоматного патрона.
– Да, – подтвердила Крошка. – Как говорится, почувствуйте разницу. В области изучения инфосферы они продвинулись дальше нас.
– Пистолетик-то для массовых вакцинаций, – заметил Даго. – Капсулы наверняка перезаряжались, раз для них сборник есть. Выходит, они специально заражали кого-то мутагеном?
– Или боролись с ним, – ответил Зунг. – Крошка ведь тогда сказала… Скажи ему, Крошка.
– Да помню я, что она говорила.
– Заражали, боролись – не важно, – сказал Пашич. – Главное, что у них высокий уровень технологий. И при этом на нашу сторону они до сих пор не заглянули.
– Ну и что? – повернулся к нему я. – Мы на их сторону разве заглянули? Время было? Нет, еще только собираемся.
– Верно. Что-то я протупил.
– Это все халявные стимуляторы. Халява вообще на пользу не идет.
– Ты чего такой мстительный?
– Чтоб никому мало не показалось. А теперь попробуй сказать, что мстительность – архаичный инстинкт.
– Да ну тебя. Ты и так теперь мне до смерти эти инстинкты вспоминать будешь.
Тяжело опираясь на трость, к нам подошел Джамаев.
– Рад, что ты жива, – сказал он Крошке. – И остальные тоже.
– Да, это неплохо, – усмехнулась она. – Но чистую культуру мы не добыли.
– Вы не виноваты. И то, что мы получили, уже много. Конечно, в пойманной биомассе уже не те нанофизиты, которые сидели в вакцинаторе, – но они близки к ним. Ты сделала все, что могла, и гораздо больше, чем была обязана. Однако я вот что
Джамаев рассеянно огляделся вокруг, посмотрел на небо и снова на Крошку:
– Послушай старика – будь осторожнее. Нельзя постоянно вот так нагибать начальство.
– Я не постоянно. Только когда очень надо.
– А я и не спорю, что было надо. Если б ты не настояла на своем, мы сейчас вместо минотавра грузили бы в контейнеры этого паренька со шрамами на лице. Но пройдет время, и хорошее наверху забудется. А плохое там запомнят навечно. Уже запомнили. Твои действия в создавшемся положении признаны безукоризненными и рабочей экспертной группой, и координатором, и уполномоченным. Но тебе об этом не сообщили, верно?
Ученый кивнул нам, похлопал по плечу Артема и пошел обратно на перекресток. А на смену ему оттуда явился Смит. Крошка встретила его настороженно, однако американец оказался настроен миролюбиво.
– Больше не хочу слышать от тебя, что ты недолибер, – сказал он. – Как ты узнала, что случится?
– Но я не знала, – возразила она. – Назови это предчувствием.
– Теперь можешь все рассказать остальным, – сказал он. – Больше нет смысла соблюдать секретность.
– И раньше не было, – заметил Гридин.
Смит недобро на него посмотрел, но промолчал.
– Знаю, знаю, – сказал Гридин. – Я теперь всего лишь командир разведгруппы и не понимаю всей сложности положения – вашего, и «Противодействия». Вот как на эту работу перешел – так сразу мозги у меня деградировали.
– Мозги у вас остались в порядке, – ответил Смит. – Нервы сдают – это да. Отказавшись от высоких должностей, вы отказались также и от возможности заметно влиять на события. Только никто, кроме вас, в этом не виноват.
Я обнял Дашу и отвел ее в сторонку, чтоб не мешать этим двоим ругаться. Остальные потянулись за нами. Но наша тактичность ничего не дала: Гридин обменялся со Смитом еще парой едких фраз и присоединился к нам.
– На сегодня с зачистками покончено, – сказал он. – Тем более что уже вечер. Пойдемте засядем в вездеходе.
Так мы и поступили. Строители тоже прекращали работы и готовились к наступлению ночи. Спать предстояло за броней, и вроде можно было ни о чем не беспокоиться, если б не грядущая необходимость вылезать наружу на следующий день: а это придется сделать хоть меньшей, но все же значительной части личного состава. И следовало расположить машины так, чтобы наутро обошлось без потерь, а желательно – вовсе без нападений со стороны устроивших удачные засады мутантов.
Как только мы устроились в салоне, слово взяла Крошка:
– Сперва хочу попросить прощения у Артема, Даши и Сергея за то, что втянула их в операцию, ни о чем не предупредив. У меня была возможность рассказать все в двух словах Сергею, когда мы торчали у вездехода, или сразу после – уже всем…
– Да не извиняйся ты, – поморщилась Даша. – Кто тебя упрекает?
– …зато теперь это можно сделать не торопясь и в подробностях, – закончила Крошка. – Как я и хотела. Хотя, думаю, все уже догадались, почему мне понадобились именно вы.