Врата небес
Шрифт:
— Практика, ваше высочество.
— Надеюсь, Керье, ты не хочешь сказать, что у всех женщин, с которыми у тебя была практика, платья с такими же навесными амбарными замками?
— Ваше высочество, лишь бледные подобия… Все дело как раз в разнообразии практики.
— Хм… Хотела бы я потолковать о твоей практике хотя бы в теории, но у нас с тобой, Керье, к сожалению, только деловые отношения.
— Я могу подать в отставку, ваше высочество.
— Шутник… А ты не скалься, Лагер. И не багровей. Тебе-то уж тем более нельзя, ты старший…
В этот момент в воздухе над пентаграммой замерцало, разгораясь, холодное бледно-голубое пламя, и негромкий хрипловатый голос произнес:
— Стрела.
Тотчас строй телохранителей распался, каждый из них сделал несколько стремительных шагов — и, спустя мгновение, замер в строе, полукружием охватывающем принцессу, которая накидывала на плечи украшенный гроздьями сверкающих стразов яркий светло-синий плащ.
Человек, очень невысокая, тощая фигура которого темным пятном обрисовалась в разрастающемся сиянии и стала отчетливой, когда оно угасло, шагнул из пентаграммы на малахитовый пол. Он был стар. Морщины избороздили бледное, слегка вытянутое лицо. А еще он едва заметно хромал на левую ногу.
— Здравствуйте, ваше высочество, — не кланяясь, сказал он, проходя немного вперед и оказываясь в пяти шагах от застывшего Лагера.
— Зачем ты убил девчонку?! — спросила принцесса, и во взгляде ее таилась не предвещавшая пришельцу ничего хорошего холодная темнота.
— Я должен был сделать это, ваше высочество, — оценивающе оглядевшись вокруг, без интереса рассматривая замерших воинов и вновь обращая взгляд к Катарине дель Грасси, объяснил он, — потому что обещал, и не мог нарушить обещания. Еще потому, что Джереми Гарса следовало наказать за его повторную измену… В целом, я считал, что своими действиями заслужу ваше одобрение.
— Ты не спросил позволения, — негромко сказала принцесса. — Ты даже не соизволил узнать, что я собираюсь делать с секретарем по имени Джереми Гарс.
Нож замолчал и смотрел в ее большие миндалевидные глаза, взгляд которых многих мужчин сводил с ума.
— Хм, — наконец заметил он. — Вы считаете, принцесса, что, в точности исполняя по вашим заказам ваши дела, я не волен поступать, как мне вздумается? — довольно громко сказал он, едва заметно двигая головой и чуть прищуривая при этом левый глаз.
Керье, знакомый с различными способами прицеливания при метании ножей, понял, что сейчас видит один из не очень привычных: стоявший перед ним невысокий и щуплый человек, лишь на голову выше обычного полурослика, похоже, оценивал расстояние для броска, кроме остроты взгляда используя для этого звук своего голоса. Значит, подумал телохранитель, он может и привык метать на слух… А еще значит, что скорее всего он не иммунен к какому-либо из
— Пока я так не считаю, — удивительно спокойно на прозвучавшую грубость ответила Катарина, в лице которой едва проявилась так и не расцветшая улыбка, — однако сейчас твоя безопасность в моих руках. И тебе не стоит думать, что существуют способы сохранить свои независимость и свободу, раз ввязавшись в дела Высокого Двора… — Тут она все-таки улыбнулась, светло и легко, и добавила: — Я говорю, разумеется, с позиций твоей безопасности, человек.
Нож, казалось, принял все сказанное, как должно; по крайней мере он слегка наклонил голову в знак согласия. Но ответил, не дожидаясь знака принцессы:
— Простите меня за нарушение вашего спокойствия, ваше высочество, — сказал он, — но важность несомой вести заставила меня быть торопливым и поменять вопрос с действием местами.
Несколько мгновений Катарина удивленно молчала.
— Это значит, — сказал она наконец, — что ты все-таки выбрал мою сторону. Так вот быстро и просто?..
— Да, — криво улыбнувшись, ответил Нож.
Трое из шести телохранителей едва заметно вздрогнули при этой улыбке.
Инфанта молча ждала.
— Да, — повторил Нож без улыбки. — Я и несколько преданных мне людей последуем за вами по избранному вами пути и всеми силами поможем именно вам стать…
Принцесса прервала его быстрым жестом левой руки, впилась взглядом в прищуренные темные глаза, и в этом взгляде знающий ее человек смог бы прочесть скрытое, быстро нарастающее злорадство.
— Значит, из свободного наемника ты хочешь стать преданным соратником, хочешь следовать по дорогам судьбы только за мной, по моему приказу, калечить, убивать или спасать… Скажи, зачем тебе это надо?..
— У вас на службе больше возможностей, — неторопливо ответил Нож. — Мне надоело прятаться от имперских облав, каждый раз ожидая, что меня схватят, ваше высочество, — поскрипывая, объяснил он. — Да еще эта игра с вашим братом, она очень сильно увлекла меня, она необычна и привлекательна, так что…
— Достаточно, — отрезала она, сверкнув глазами, затем неожиданно спросила: — Так как же тебя на самом деле зовут, таинственный, загадочный Нож?
— Принцесса может звать меня как ей угодно, — ответил тот, легко поклонившись.
— Хорошо, — сказала она, и в этот момент злорадство прорвалось наружу, отражаясь в ее торжествующем взгляде, — я именую тебя «Кан»… — негромким, очень странным тоном сказала она и добавила, облизнув сухие губы, — что на языке Ушедших Высоких означает «Нож». Это, как я вижу, очень подходящее для тебя имя.
Инфанта замолчала и неподвижно молчала несколько мгновений, словно художник, внимательным взглядом окидывающий только что завершенный шедевр, а затем очень тихо и не сдерживая прорывающейся изнутри ярости, отраженной в сверкающих гневом глазах, добавила: