Врата Порядка
Шрифт:
Свет клубился посреди комнаты переливающимся облаком, струился по воздуху как туман, в нем угадывалась какая-то пульсация, точно неторопливо билось огромное, полупрозрачное сердце.
Пересилив боль, Хорст слез с кровати. Взгляд его упал на седельную сумку, из которой вытекал поток сияющего тумана. На негнущихся ногах, задыхаясь, маг подошел к ней и дернул за ремень.
Небольшая шкатулка из темного дерева упала на пол с тяжелым стуком, и весь дом содрогнулся, будто в стену ударили бревном. Хорст замер в ожидании испуганных криков, но за окнами
Сверкнуло так, что он зажмурился.
Открыть глаза Хорст не смог. Нечто горячее, тяжелое навалилось со всех сторон, принялось мять его и скручивать, словно тряпку, попавшую в исполинские жернова.
В боку заполыхала боль, раненой птахой задергалось сердце. Бывший сапожник ощутил, как что-то шарит внутри него, касается легких, осторожно трогает позвоночник, роется в кишках, что-то подчищает, изменяет.
Из глубин памяти донесся негромкий, но мощный голос умершего больше шести веков назад мага: «Ключ к Вратам обладает сознанием и разумом. Проснувшись, он первым делом отыщет того, кто достоин взять его в руки, и начнет приспосабливать его к себе».
Тогда Хорст не придал значения этим словам, решил, что Сигфус объясняется иносказательно. И лишь теперь понял, что старый маг говорил прямо.
– Давай помягче, что ли… – шевелить губами оказалось труднее, чем двигать валуны с помощью хворостины, но Ключ человека понял. Давление ослабело, перед глазами Хорста замелькали картинки.
Расцветали и опадали огненные цветы, какие-то силуэты, слишком сложные, чтобы их можно было описать, плыли через темноту. Сливались, проходя друг через друга, разноцветные кристаллы.
Хорст напрягся, пытаясь осознать, что именно он видит, но заработал лишь вспышку боли в затылке. Голова загудела, как колокол, по которому ударили молотком, но через мгновение боль исчезла вместе с видениями, светом и давлением.
Маг оказался стоящим посреди темной комнаты.
Шкатулка валялась на полу, Илна посапывала на кровати, с улицы доносились шаги ночной стражи.
– Ничего себе подарочек, – Хорст осторожно наклонился, поднял шкатулку и едва не выронил – такой она показалась тяжелой.
Помедлил, решая, стоит открыть ее сейчас или нет, а затем убрал в седельную сумку и застегнул ремень. Залез обратно под одеяло и через мгновение уснул, крепко, точно младенец.
– Эх, хороша! – брат Лорч, оруженосец Ордена Алмаза, довольно крякнул и утер рот варежкой.
– И не говори, – поддержал его брат Ситольф, убирая оплетенную бутыль куда-то под необъятный тулуп. – Дед туда хрен кладет, чеснок и еще какие-то травы, чтобы кровь кипела…
– Ну, хрен – это уже лишнее, – заметил брат Лорч, пришедший после доброго глотка самогона в хорошее настроение. – Еще бы яйца… Но, что мы без этой штуки замерзли бы насмерть, это точно.
Пост у ворот в поселке Порядочного Хенфти устроили согласно орденскому уставу: на верху бревенчатой башни, забираться на которую приходилось по шаткой
Чтобы согреться, у дежурящих оруженосцев имелись тулупы, валенки, теплая одежда, а также площадка, достаточно большая, чтобы по ней можно было ходить. Самогон уставом Ордена не предусматривался.
– А ты слышал, что случилось у Южного порта? – поинтересовался брат Ситольф, не так давно переведенный из поселка Порядочного Кретильфа.
– Нет, – брат Лорч прицелился, чтобы плюнуть вниз, но вовремя вспомнил, что предыдущий плевок замерз у него на губах.
– Говорят, – Ситольф огляделся, словно их кто-то мог подслушать, – что там сошли с ума несколько оруженосцев. Набросились с мечами на редаров и сражались, пока их не убили.
– Это на Стене, что ли? Эка невидаль? – Лорч кивнул в сторону темной громады, нависающей над поселком с востока.
Два последних месяца оруженосцы лазили на нее чуть ли не каждую неделю, помогая отражать становящиеся все более ожесточенными штурмы. Спали урывками, заменяли в строю гибнущих послушников и редаров, убивали собственных товарищей, вдохнувших отнимающего рассудок тумана.
Могил на кладбище поселка становилось больше, сил и надежд на то, что Стена устоит – меньше.
– В том-то и дело, что нет! – проговорил Ситольф значительно. – Прямо в поселке, посреди бела дня!
– Брехня, избави нас Владыка-Порядок! – Лорч сделал знак Куба. – И ты всему этому веришь?
– Тот, кто рассказывал, видел их могилы, – Ситольф замолк, вслушиваясь в протяжный скрип, донесшийся от чернеющего в сотне размахов леса. – Что это там шумит такое, интересно?
– Чудища из болота лезут, – махнул рукой Лорч. – Про них мне тот же дед рассказывал. Говорил, что склизкие они, как лягушки, только большие и зубастые. В них ты тоже поверишь?
Он осекся, вглядываясь в стелющуюся над самым снегом фиолетовую поземку. На мгновение оруженосцу показалось, что в чаще мелькнул лиловый огонек, будто кто-то зажег факел и тут же погасил.
– Что-то жутко мне, – Ситольф полез под тулуп, там булькнуло. – Давай еще по глотку…
Он вынул самогон, с громким хлопком вытащил пробку, да так и замер с раскрытым ртом. Лорч проследил, куда смотрит приятель, подавился кашлем и подпрыгнул на месте, едва не ударившись головой о крышу.
Прямо перед воротами, там, где только что, не было ничего, стояло нечто размером с сарай. Блестели круглые глаза, торчала черная шерсть.
– Ой-ей… – Ситольф отступил на шаг и тоненько, как обиженный щенок, заскулил.
Чудовище вздохнуло, сделало шаг вперед и с протяжным шорохом растаяло в облаке снежинок.
– Нет уж, – Лорч клацал зубами, как рак – клешнями. – Больше мы пить не будем. Хватит!
– К-как ск-каж-жешь, – Ситольф воткнул пробку на место и замер, вглядываясь на запад.
Приземистая тень отделилась от стены леса и, кособочась и раскачиваясь, зашагала к поселку. За ней появилась еще одна, третья, четвертая, сразу несколько, несущих что-то длинное и острое.