Врата Птолемея
Шрифт:
— Могучие духи тоже исчезли, — сказал третий, помахивая прозрачными крылышками. — Их пролитая сущность висит в воздухе вместе с отзвуками их воплей. Несколько выживших разбежались по городу. Но в парке не осталось никого, кроме как в одном месте.
— И где же это место? — спросила Китти, мягко постукивая ногой.
Все три беса молча развернулись и указали на огромный Хрустальный дворец, сияющий огнями. Китти кивнула.
— И что же вы сразу не сказали? Ладно, идем туда.
Десять тяжких минут они молча шли напрямик по опаленной земле. Китти брела медленно,
Доклад бесов был краток, но суть очевидна. К тому же это сходилось с тем, что они видели в кристалле. Натаниэль с Бартимеусом побывали здесь. Именно они очистили парк и дали многим людям возможность спастись. Быть может, — надежда росла в душе Китти с каждым шагом, — быть может, вскоре они закончат своё дело, быть может, она увидит, как они с триумфом возвращаются к ней, сопровождаемые толпой благодарных простолюдинов. Ну конечно, ведь теперь, с посохом, это только вопрос времени…
И всё-таки, пока сохраняются хоть малейшие сомнения, она не имеет права оставаться в стороне. Не может она их бросить. Амулет Самарканда у неё на шее мягко подпрыгивал с каждым неверным шагом.
Прошло пять минут. Глаза у Китти слипались. Внезапно они моргнули и раскрылись.
— Что это было?
— Магический взрыв, — прошептала госпожа Пайпер. — У восточного входа.
Они пошли дальше.
Ещё через четыре минуты, когда дворец уже возвышался над ними, они очутились в регулярном саду. Как раз в это время земля под ногами дрогнула, на дорожке у самого дворца сверкнула ослепительно белая вспышка. Отряд застыл в ожидании. Вспышка не повторялась. Всех колотило от нервного напряжения.
Китти напряжённо вглядывалась в темноту. Из-за света, льющегося из дворца, ночь казалась ещё более тёмной. Она не была уверена, но… Да, там, на дорожке, кто-то стоял. Ещё немного — и эта фигура сместилась и стала чётко видна на фоне окна.
Китти поколебалась ещё мгновение. А потом бросилась вперёд и окликнула его.
Услышав её голос, Натаниэль остановился как вкопанный. До него даже не сразу дошло, что это и кто его зовет, — в ушах ещё звенело от сотен Взрывов и непрерывного гудения алчного посоха, однако этот слабый голос сделал то, чего не могли сделать все демоны в парке: сердце у него отчаянно забилось.
Во время битвы он перемещался с демоническим проворством и ловкостью, без особых усилий избегая смерти и управляя, через посох, большей разрушительной энергией, чем сила множества джиннов. Большинство волшебников всех времен о таком могли только мечтать, и уж конечно, сам Натаниэль не раз мечтал об этом, предаваясь пустым фантазиям. Это было ощущение полного превосходства, наслаждение могуществом, не омраченным опасностью. Он танцевал под тёмным ночным небом, разя врагов. И однако же, несмотря на всю свою ловкость и хитрость, несмотря на весь адреналин, текущий в его крови, в глубине души Натаниэль оставался странно равнодушен. Он чувствовал себя отчужденным, одиноким, ничьим. Его ненависть к демонам, которых он убивал, была тусклой и почти скучной, но таким же было и сочувствие людям, чьи жизни он спасал. Женщина на Трафальгарской площади показала ему, чего стоит ждать от них. Они будут относиться к нему со страхом и отвращением — и поделом. Он ведь волшебник. Это из-за него и таких, как он, Лондон сейчас объят пламенем.
Гордость гнала его вперёд — гордость и джинн, болтающий у него в голове. Да, он постарается покончить с этим разрушением. Но потом… Действия — одно дело, надежды — другое. Натаниэль понятия не имел, что он будет делать потом.
И тут, на дорожке у Хрустального дворца…
В его голове возникла мысль джинна. «Это голос Китти, слышишь?»
«Да знаю я, знаю! Думаешь, я её не узнал?»
«Ну, ты просто вдруг весь как-то обмяк, отяжелел. Как мокрая картонка. Я подумал, уж не стало ли тебе дурно от страха».
«Это не от страха».
«Ага, ну да, ври больше. То-то у тебя сердце стучит, как трещотка! Ой, фу, да ты ещё и вспотел! У тебя точно не лихорадка?»
«Точно не лихорадка. Заткнись, пожалуйста!»
Натаниэль смотрел, как она медленно идёт по аллее. На всех семи планах её аура озаряла все вокруг ярко как день. Следом брела группка людей.
— Китти…
— Натаниэль…
Они посмотрели друг другу в глаза. Потом его рот раскрылся с душераздирающим звуком, отдаленно напоминающим рыгание.
— И я, и я! Про меня не забудьте!
Натаниэль выругался и зажал рот ладонью. Китти усмехнулась.
— Привет, Бартимеус!
Натаниэль вдруг ощутил прилив гнева, совершенно не имеющего отношения ко всему предыдущему. Он нахмурился.
— Я, кажется, велел тебе за нами не ходить! Ты слишком слаба. Это слишком опасно.
— Когда это я тебя слушалась? Как обстоят дела?
Рот Натаниэля открылся помимо его воли, и Бартимеус сообщил:
— Большую часть воинства Ноуды мы уничтожили, но сам он ещё разгуливает на свободе. Он там. — Большой палец Натаниэля указал назад, за плечо. — С ним ещё семь духов и где-то сотня простолюдинов. А у нас…
— Достаточно сил, чтобы с ним разобраться, — закончил Натаниэль.
— Серьёзные проблемы, — сказал джинн. Китти растерянно заморгала.
— Извините, так все-таки…
Натаниэль перехватил посох поудобнее; тонкие ленты энергии, потрескивая, обвились вдоль его руки. Он ощутил прилив радостного нетерпения: сейчас он уничтожит Ноуду, спасет простолюдинов и вернётся к Китти. А там — там посмотрим!
Но джинн вмешался в его мысли и озабоченно обратился к Китти:
— Ноуда всё время набирает силу. Он реагирует на магию не так, как остальные. Может быть, он не так уязвим для посоха, как мы думали.
— Что ты имеешь в виду? — сердито перебил Натаниэль. — Всё будет нормально!
— Факварл говорил иначе.
— Ну да, а ты ему и поверил!
— Факварл не имел тенденции врать. Это не его стиль.
— Ну да, в его стиле было убить нас и…
Натаниэль осёкся. Он обнаружил, что вокруг молча стоят внимательные слушатели и смотрят, как он, по всей видимости, спорит сам с собой. Среди тех нескольких волшебников, которых он узнал, была и его личная помощница. Он кашлянул.
— Добрый вечер, Пайпер.