Врата смерти. Том 1
Шрифт:
– Так ты намерен хранить свою тайну, – сказала Алеата. Протянув руку, она забрала у Эпло обломки, легонько коснувшись его руки. – Знаешь, это не имеет значения. Папа поверит тебе, если ты скажешь ему, что упал с неба. Калли не поверит тебе, если ты скажешь, что пришел через дверь. С какой бы историей ты ни пришел, попытайся сделать ее позанимательней.
Она приложила обломки друг к другу и подняла их к свету.
– Откуда им знать, как она выглядит? Вот, например, ее волосы. Ни у кого нет таких волос – белых на макушке и коричневых на концах. – Лиловые глаза не отрываясь смотрели на Эпло. – Нет, я ошиблась. Это почти как твои волосы, только наоборот. У тебя они коричневые с белыми концами. Странно, правда?
– Только не там, откуда я пришел. Там у всех такие волосы, как у меня.
Это, по крайней мере, было правдой. Патрины рождались с каштановыми волосами.
Когда они становились взрослыми, волосы на концах начинали белеть. Эпло не сказал, что у сартанов все было наоборот. Они рождались с белыми волосами, концы которых со временем темнели. Он посмотрел на статуэтку богини, которую эльфийка держала в руке.
Это было доказательством того, что сартаны побывали в этом мире. Где они теперь?
Его мысли обратились к старику. Зифнебу не одурачить Эпло. У патринов превосходный слух. Старик сказал об «эльфах Трибуса» – эльфах, которые жили на Арианусе, эльфах, которые жили в другом мире, отделенном от этого.
– ..твердотопливная ракета-носитель. Взорвалась на стартовой площадке. Ужасно.
Ужасно. Но они не поверили мне, понимаешь ли. Я говорил им, что магия куда безопасней.
А все из-за того, что они не захотели иметь дело с пометом летучих мышей. Знаешь, его нужно несколько тонн, чтобы достичь подъемной силы…
Не то чтобы в речах старика было много смысла. Однако в его безумии была своя система. Сартан Альфред тоже казался всего лишь неуклюжим слугой.
Алеата сложила осколки статуэтки в ящик стола. Останки разбитой чашки и блюдца отправились в мусорную корзину.
– Хочешь выпить? Есть прекрасное бренди.
– Нет, спасибо, – отказался Эпло.
– Я подумала, что после небольшой сцены, которую закатила Калли, тебе это может понадобиться. Может, нам присоединиться к остальным?
– Я предпочел бы поговорить с тобой наедине, если позволишь.
– Ты подразумеваешь, можно ли нам остаться вдвоем без свидетелей? Конечно. – Алеата рассмеялась. – Моя семья знает меня. Ты не испортишь мне репутацию в их глазах.
Я пригласила бы тебя посидеть на веранде, но там по-прежнему толпа, глазеет на твое «порождение зла». Мы можем пройти в гостиную. Там сейчас прохладно.
Алеата пошла впереди, двигаясь с очаровательной грацией. Эпло был защищен от женских чар – не магией, поскольку даже самые могущественные руны, пусть даже начертанные на теле, не могут защитить от коварной отравы любви. Его защитой был опыт.
В Лабиринте любить опасно. Но патрин мог восхищаться женской красотой, как он любовался калейдоскопическими небесами Нексуса.
– Проходи, пожалуйста, – пригласила его Алеата.
Эпло вошел в гостиную. Алеата вошла следом, закрыла дверь и прислонилась к ней, изучая его.
Расположенная в центре дома, а потому лишенная окон, гостиная была изолированной и располагала к интимности. Веер на потолке крутился с тихим посвистом, и это был единственный слышный здесь звук. Эпло повернулся к хозяйке, которая игриво улыбнулась ему.
– Если бы ты был эльфом, тебе было бы опасно оставаться со мной наедине.
– Прости, но ты не кажешься мне опасной.
– Да, но я опасна. Я скучаю. Я обручена. Это почти синонимы. Ты чрезвычайно хорошо сложен для человека. Большинство людей, которых я видела, слишком большие и неуклюжие. Ты стройный. – Алеата бережно положила руку ему на плечо. – У тебя мышцы твердые, как дерево. Тебе не больно, когда я прикасаюсь к тебе?
– Нет, – сказал Эпло со своей обычной спокойной улыбкой. – А что, должно быть больно?
– А как же твоя кожная болезнь? Патрин вспомнил о своем вранье.
– А, это. Нет, она затрагивает только кисти рук. Алеата слегка неприязненно покосилась на повязки.
– Какая жалость. Я смертельно скучаю. – Она снова прислонилась к двери, вяло разглядывая его. – Человек с перевязанными руками. То, что предсказывал старый маразматик. Я думаю, а не окажется ли правдой и все остальное?
Она слегка нахмурилась: тень морщинки пересекла белый чистый лоб.
– Он в самом деле так сказал? – спросил Эпло.
– Что сказал?
– О моих руках? Предсказал.., мое появление? Алеата пожала плечами.
– Да, он так и сказал. И наговорил еще кучу чепухи насчет того, что я не выйду замуж.
Грядут рок и разрушение. Полетим к звездам на корабле. Я собираюсь выйти замуж. – Она поджала губы. – Я преодолела слишком много, и мне было тяжело. Я лишней минуты не останусь в этом доме.
– Почему твой отец так хочет попасть к звездам? – Эпло припомнил виденные им с корабля яркие вспышки в солнечном небе. Он видел только одну. Должно быть, были и другие. – Что он знает о них?
– Знает о них? – Алеата снова рассмеялась. – Он ничего не знает о них! Никто не знает. Ты не хочешь меня поцеловать?
Не сейчас. Сейчас Эпло хотел продолжить разговор.
– Но у вас должны быть какие-то легенды о звездах. У моего народа они есть.
– Ну конечно же. – Алеата придвинулась поближе. – Все зависит от того, кто их рассказывает. Например, вы, люди, уверены, что это города. Вот почему старик…
– Города!
– Боже! Только не кусай меня! Ну и свирепый же у тебя вид!