Врата смерти. Том 1
Шрифт:
– Сейчас ты все услышишь, – тихо и печально сказала Элэйк. – Не только у родителей Грюндли плохие новости.
Элиасона встревожила такая перемена, произошедшая с его другом. Он поднялся, двигаясь плавно и грациозно, и положил руку на плечо Думэйка.
– Скверные новости – что рыба: чем дольше пролежат, тем хуже пахнут, – мягко сказал Элиасон.
– Да, ты прав, – Думэйк оторвал взгляд от моря. – Я не хотел вам ничего говорить, потому что был не уверен. Колдуны сейчас выясняют, что случилось, – он взглянул на свою жену, обладавшую немалой магической силой, В ответ она кивнула. – Я хотел послушать, что они скажут, но… – он глубоко вздохнул, – кажется, теперь и так ясно, что произошло.
Два дня назад кто-то напал на небольшую рыбачью деревушку, которая находилась на берегу, обращенном к Гаргану, и полностью уничтожил ее. Лодки разнесли в щепки, дома сровняли с землей, В деревне жили сто двадцать человек – мужчины, женщины, дети. – Думэйк склонил голову, его плечи поникли. – Погибли все до единого.
Отец ахнул и в знак соболезнования дернул себя за волосы.
– Боже милостивый! – пробормотал Элиасон. – Война между племенами?
Думэйк обвел взглядом всех собравшихся на террасе. У людей Фондры темная кожа. В отличие от эльфов, у которых все написано на лице, фондряне не умеют ни краснеть от стыда, ни бледнеть от страха или гнева. Их лица – словно эбеновые маски, скрывающие все чувства. Зато глаза у них очень выразительные. И сейчас в глазах вождя Фондры были гнев и горькая беспомощность.
– Это не война. Это убийство.
– Убийство? – Элиасон произнес это на языке людей. У эльфов просто нет слова для обозначения этого отвратительного преступления. – Сто двадцать человек! Но кто это сделал?!
– Сперва мы не были уверены. Мы нашли следы, которых не могли понять. Не могли до этого разговора. – Думэйк нарисовал в воздухе волнистую линию. – Такие вот следы на песке. И остатки слизи.
– Змеи? – с недоверием переспросил Элиасон. – Но почему? Чего они хотят?
– Убивать! – Вождь стиснул кулаки. – Это была самая настоящая бойня. Волки уносят овец, и мы не сердимся мы понимаем, что такова природа волков: они убивают, чтобы накормить волчат. Но эти змеи, или кто они там, убивали не ради пищи. Они убивали потому, что им это нравилось!
Видно было, что все их жертвы, даже дети, умирали медленно, в страшных мучениях, и их тела были оставлены так, чтобы мы обязательно их нашли. Первые несколько человек, которые добрались до деревни, от этого ужасного зрелища сошли с ума
– Я сама побывала там, – сказала Делу. Ее красивый голос звучал так тихо, что пришлось подобраться к окну вплотную. – С тех пор меня каждую ночь мучают кошмары. Мы даже не смогли надлежащим образом похоронить погибших в Добром море. Ни у кого из нас не хватило сил смотреть на их лица, изуродованные предсмертными муками. По решению колдунов эта деревня вместе со всем, что в ней оставалось, была сожжена.
– Это выглядело так, – сдавленным голосом произнес Думэйк, – словно убийцы хотели сказать: «Смотрите, что вас ждет».
Я вспомнила слова змея: «Сегодня мы всего лишь показали вам, что с вами будет… Подумайте над этим предупреждением!»
Мы переглянулись. На террасе воцарилась мертвая тишина. Думэйк снова отвернулся к морю. Элиасон опустился: на свое место.
Отца осенила мысль, которую он и высказал с чисто гномьей прямотой Он выбрался из узкого кресла и потопал ногами, чтобы восстановить кровообращение
– Не хочу сказать ничего плохого о мертвых, но это же были обычные рыбаки, не привыкшие к войне, безоружные…
– Если бы там была армия, это ничего бы не изменило, – мрачно сказал Думэйк. – Эти люди охотились на хищников, а иногда воевали с другими племенами, так что оружие у них было. Мы нашли десятки выпущенных стрел, но они, очевидно, не причинили никакого вреда. А древки копий были измочалены так, словно побывали в чьей-то гигантской пасти.
– Большая часть наших людей владеют начатками колдовства, – поспешно добавила Делу. – Мы обнаружили признаки того, что они пытались защищаться при помощи колдовства. Но и колдовство не помогло им.
– Но, вероятно, ковен может что-нибудь предпринять? – поинтересовался Элиасон. – Или, может быть, там, где бессильно оружие людей, поможет магическое оружие эльфов, такое, какое мы делали в давние дни? Я, конечно, ничуть не сомневаюсь в ваших колдовских способностях, – вежливо добавил он.
Делу оглянулась на мужа, словно спрашивая позволения рассказать еще одну неприятную новость. Он кивнул.
Колдунья была высокой женщиной, не уступавшей в росте своему мужу. Ее седеющие волосы, собранные на уровне плеч, особенно выделялись на фоне ее темной кожи. Семь лент того же цвета, что и ее украшенный перьями плащ, указывали, что она принадлежит к Седьмому, высшему Колдовскому Дому. Она сжала руки, чтобы не позволять им дрожать. Взгляд ее был опущен,
– Одна из членов ковена, деревенская колдунья, находилась там во время нападения. Ее смерть была самой мучительной. – Делу содрогнулась, глубоко вздохнула и заставила себя продолжать. – Вокруг ее растерзанного тела, словно в насмешку, были разбросаны ее магические орудия.
– Одна против многих… – начал было Элиасон.
– Аргана была сильной колдуньей! – крикнула Делу. От неожиданности мы подпрыгнули – Ее колдовство могло вскипятить море! Она могла наслать шторм одним движением руки! По ее слову могла бы разверзнуться земля и поглотить ее врагов! Мы все видели, как она это делала! И все-таки она погибла! Все они погибли!
Думэйк успокаивающе прикоснулся к плечу жены.
– Тише, дорогая. Элиасон только хотел сказать, что, если бы ковен собрался вместе и объединил свою колдовскую еилу, змеи уже не могли бы с ней справиться.
– Простите. Я потеряла самообладание. – Делу слабо улыбнулась эльфу. – Но я, как и Ингвар, своими глазами видела чудовищные бедствия, которые эти змеи принесли моему народу.
Она вздохнула.
– Наше колдовство теряет силу в присутствии этих тварей, даже если они при этом остаются вне поля зрения. Возможно, причина в той вонючей слизи, которую они оставляют на всем, к чему прикасаются. Нам это неизвестно. Все, что нам известно, это то, что, когда колдуны вошли в деревню, каждый из нас почувствовал, как наша сила покидает нас. Мы даже не смогли колдовством разжечь погребальный костер.
Элиасон оглядел присутствующих. Вид у всех был мрачный и несчастный.
– Ну и что мы будем делать?
Как эльф, он предпочел бы не делать ничего, подождать и посмотреть, что будет дальше. Но мой отец всегда говорил, что Элиасон – умный правитель и один из самых практичных представителей своего народа. Он знал, хотя предпочел бы забыть, что дни его народа на этой морской луне сочтены. Что-то решать было необходимо, но он охотно бы уступил эту обязанность другим.
– Через сто циклов мы уже начнем ощущать, что морское солнце уходит, – заговорил Думэйк. – Нужно строить солнечные охотники.