Врата зимы
Шрифт:
— С ней все в порядке. Корни, связывающие дитя с матерью, окрепли. Она продолжает расти в материнском чреве. — Ее глаза сузились, и она посмотрела на Тревиса. — Она растет очень быстро. Даже слишком быстро. Это неудивительно — у ребенка не один отец, а два.
— Что она сейчас сказала? — спросил Бельтан.
Вани выжидающе посмотрела на него. Тревис приготовился ответить, хотя точно не знал, что сказать. В это мгновение раздался какой-то пронзительный звук, подобный порыву ветра, обрушившемуся на острые камни. То был крик нескрываемой ненависти, крайнего отчаяния, неукротимой ярости. Звук улетел куда-то вдаль, и стало тихо.
— Во имя Великого Быка, ответьте мне, что это было?! — воскликнул, побледнев, Бельтан.
Прежде чем кто-нибудь успел ответить, в небо взлетел столб золотистых огненных искр. Он возник из земли где-то у подножия горного хребта, расположенного в полулиге от того места, где находился сейчас Тревис. Святящийся столб высвечивал опустившуюся над миром темноту лишь несколько коротких мгновений. Затем свечение прекратилось.
Кто-то потянул Тревиса за руку. Это был шаман.
— Пошли! — сказал он на своем непонятном ухающем языке. — Пора идти. Конец всего сущего уже близок.
Тревис оглянулся на Бельтана и Вани.
— Кажется, нам нужно идти. Туда, где мы только что видели свет.
Бельтан помог Вани подняться.
— Ты сможешь идти с нами?
— Идем! — коротко ответила т'гол.
ГЛАВА 57
Они шли чрез долину, следуя за шаманом. Вместе с ними отправилась и старуха, велевшая Тревису воспользоваться Камнем. Остальные могримы остались у костра.
Шли молча. Потревоженный ногами путников пепел взлетал вверх, забиваясь в глаза, ноздри и рот. Вскоре они поднялись на гору, которая у подножия очертаниями напоминала скелет гигантского дракона, и направились к вершине. Склон горы был усеян крупными камнями с острыми зазубренными краями. В небе вспыхивали зигзаги ярко-красных молний. Тревису казалось, что само небо вот-вот закипит, подобно горшку с опасным для жизни колдовским зельем. Каждый раз, когда Тревис смотрел вверх, к горлу подступала тошнота, так что он старался смотреть главным образом себе под ноги.
Они уже почти поднялись на вершину, когда Тревис почувствовал укол жаркой боли, пронзившей ему грудь. Он пошатнулся и наверняка покатился бы вниз по склону, если бы его не подхватили сильные руки Бельтана.
В голове у Тревиса пророкотал мощный хор голосов, произнесший всего одно короткое слово:
— Бал!
Смерть. Руна смерти.
— Что с тобой, Тревис? — спросил Бельтан, лицо которого из-за налипшего на него пепла напоминало серую маску.
Голоса, звучавшие в голове Тревиса, смолкли. Боль улеглась, однако правую руку неприятно покалывало.
— Не знаю. Я почувствовал что-то неладное, но это прошло.
Вани нежно прикоснулась к его лицу.
— У тебя лицо сделалось совсем бледное. Что случилось, Тревис?
Женщина-могрим потянула его за руку.
— Ты все увидишь, — перевела серебряная монетка ее слова. — Пойдем туда. Скорее!
Они ускорили шаг и, пройдя несколько ярдов, поднялись на вершину горы. То, что Тревис увидел, повергло его в немалое изумление.
Примерно в тридцати шагах от него, на плоской скальной площадке стояли три человека. Двоих он хорошо знал — это были Фолкен и Мелия. Третьим оказался высокий мужчина крепкого телосложения. Он был уже немолод — о возрасте свидетельствовали белые как снег седые волосы и изборожденное морщинами лицо. На мужчине было черное одеяние, расшитое ярко-красными рунами. Окровавленными пальцами он сжимал клинок, торчавший у него в груди. Клинок меча Фолкена, который серебряной рукой крепко держал его рукоять.
Беловолосый открыл рот, собираясь что-то сказать, но вместо слов из него вырвалась мощная струя крови. По лицу Фолкена, густо присыпанному слоем пепла, текли слезы.
— За Малакор! — произнес он и вырвал клинок из груди противника.
Беловолосый рухнул на землю. Он был мертв. Фолкен склонил голову. К нему подошла Мелия.
— Все кончено, мой дорогой, — сказала она и взяла его за руку.
Сбросив с себя оцепенение, Тревис с радостным криком бросился к Фолкену и Мелии. Бард и его янтарноокая спутница удивленно посмотрели на него, явно не веря своим глазам. Мелия первой опомнилась и бросилась к нему. Тревис подхватил ее и крепко сжал в объятиях.
— Это, случайно, не сон? — спросила Мелия. — Не грезы наяву?
Тревис еще крепче обнял ее.
— Я бы решил, что мы с тобой оба грезим, если бы это место было более подходящим для сна.
— Я так тебе рада, мой милый!
Мелия заплакала от радости, хотя чувствовалось, что к ним примешиваются и слезы печали. Тревис опустил ее на ноги. К ним подбежали Бельтан и Вани. Тревису показалось странным, что встреча с друзьями состоялась в таком угрюмом, безжизненном месте, однако обнимать дорогих его сердцу людей было так приятно. Могримы — и мужчина, и женщина — приветственно кивнули Мелии и Фолкену, которые вежливо ответили им. В глазах Фолкена мелькнула улыбка, Мелия же улыбнулась.
— Я давно уже не имела удовольствия видеть Гуль-Хин-Гуля, — сказала она. — Для меня это великая честь.
— Ты хочешь сказать, что и раньше встречалась с Истинным Народом? — удивился Фолкен.
— Встречалась однажды. Это было более тысячи лет назад, как раз после того, как мы изгнали Мога из нашего мира, еще до того, как они бесследно растворились в глуши непроходимых лесов и безлюдных, неприступных гор.
— Ты хочешь сказать, что все это время знала о существовании могримов?! — спросил Фолкен с еще большим удивлением.
Мелия одарила его загадочной улыбкой.
— Я знаю очень многое, друг мой!
Повернувшись к Мелии, могрим ответил ей на своем необычном языке:
— Для нас это тоже великая честь, о Древние! Мы видели, как вы прошли по перевалу и оказались в землях Того-Кому-Повинуется-Лед. Мы бы еще тогда могли поприветствовать вас, но ждали того, кто должен был прийти.
Мелия повернулась к Тревису.
— Вот ты и оказался здесь, в этом месте.
— Значит, действительно конец света близок, — проговорил Фолкен и посмотрел на окровавленный меч, лежащий на земле.
— Это Келефон, — произнес Бельтан, разглядывая мертвое тело беловолосого незнакомца. — Значит, ты убил Келефона, Фолкен.
Так вот, получается, кто этот беловолосый гигант. Тревис прижал руку к груди, вспомнив острую боль, которую испытал несколько минут назад. Келефон был последним из Повелителей Рун. Теперь из их числа остался только Тревис. Но так ли это на самом деле? Может, остались еще те, кто способен разбивать руны?
Носком сапога Фолкен прикоснулся к руке Келефона. Пальцы мертвого Повелителя Рун разжались, открыв взгляду Камень. Он имел форму шара, гладкая полированная поверхность отливала серебристо-голубым светом. Тревис услышал звук, напоминающий удар металла о сухой лед.