Врата. Книга 1. Интервенция
Шрифт:
У штабной палатки – трофейной, больше похожей на большой шатёр, было неожиданно оживлённо. Какой-то боец стоял с поднятыми руками под прицелом двух автоматчиков, а поблизости обнаружился сегодняшний начальник караула. Капитан… эээ… какой-то капитан. Кажется, из БМТО, а там из офицеров Сергей знал немногих.
Кравченко в это время о чём-то расспрашивал задержанного.
Старлей невольно замедлил шаг – что-то в фигуре этого солдата было определённо знакомое…
– Серёга! – майор увидел разведчика. –
– Тарщ майор, разрешите до…
– Вот этот подозрительной наружности гражданин утверждает, что ты его знаешь и можешь подтвердить его личность.
– Эриксон, ты что ли? – присвистнул Вяземский. – Ты как здесь оказался?
– Да когда все куда-то двинули, так я попутку поймал и тоже сюда рванул, – съехидничал ополченец в ответ. – Такое веселье и без меня, а?
– Так мы ж тут уже который день сидим! А тебя только сейчас нашли?
– Ага.
– Как вы его, кстати, поймали-то?
– Да я его уже давненько приметил, – ответил начкар. – Шлялся по всей территории, лез везде… Я сначала думал – контрактник какой-то незнакомый, хрен знает с какого подразделения. А потом подошёл и спросил напрямик. Оказался гражданский.
– Здорово, – скривился Кравченко. – Замечательно! Не лагерь, а проходной двор – какой-то левый тип по территории ходит уже который день, и ни у кого подозрения даже не вызвал!
– Так, тарщ майор, я ж не просто так шлялся, – охотно пояснил Эриксон. – Раздобыл чью-то рабочую форму, ходил, помогал. А что подозрений не вызвал, так я ж с уверенным видом ходил – как будто имею право и так всё задумано.
– Служил? – спросил майор. – Кто вообще такой будешь?
– Неверов Алексей Анатольевич, русский. Не был, не привлекался. Участвовал. Украина, Молдавия. Позывной – Эриксон. До этого по контракту – в Ингушетии. Сейчас временно безработный… Хотя теперь думаю, надо обратно в армию вербоваться.
– Разведчик?
– Никак нет, сапёр вообще-то. Но разведывать и диверсить по тылам приходилось, да.
– Так… – прищурился Кравченко. – С тобой мы ещё поговорим… Мне сейчас на совещание, а ты жди меня тут. Онищенко, пригляди.
– Есть, – капитан вскинул автомат и указал стволом в сторону. – Пошли, голуба – будешь первым посетителем «губы»…
– Онищенко, без фанатизма. Я сказал – приглядеть, а не под арест сажать. Документы, Эриксон, у тебя есть?
– Конечно есть. Предъявить?
– Потом, – майор усмехнулся. – На римлянина не тянешь, так что ментам тебя как пленного бандита сдавать без толку… А так просто тебя отсюда не выпустят, так что побудь пока здесь, а мы разберёмся как надо. Серёга, что там с разведкой?
– В радиусе километров пяти всё облазили, – доложил Вяземский. – Место что надо…
– Пять кэмэ? А чего так мало?
– На дорогу натолкнулись, командир. Хорошую такую широкую грунтовку. Поэтому по инструкции сразу же повернули обратно.
– Понял тебя. Материалы к совещанию подготовить успеешь? Хотя бы тезисно.
– Сколько у меня есть времени? – деловито осведомился старлей.
– Серёг, вообще нисколько – совещание прямо сейчас начинаем.
– Сделаем, командир.
Сказано – сделано. Правда, немного времени на подготовку всё-таки было – командирам подразделений ведь ещё нужно было собраться и рассесться в штабной палатке.
– Товарищи офицеры, – зычным голосом поприветствовал всех Кравченко, входя внутрь.
– Как там на материке, Денис? – первым делом поинтересовался командир инженерно-сапёрного батальона.
Неизвестно с чьей подачи привычный мир, оставшийся за вратами, стали именовать материком или большой землёй, но название прижилось. Почему-то ещё начало распространяться выражение «за ленточкой», а вот отчего и откуда – непонятно.
– Лучше скажу, как у нас, – ухмыльнулся майор. – А у нас тут намного спокойнее. Я столько проверяющих, как сейчас по Владимирску носится, в жизни не видел.
По рядам офицеров прокатились лёгкие смешки.
Несмотря на почти полную изоляцию, занимающие иномировой плацдарм войска пока что совершенно не роптали. Ставшие привычными в последние годы постоянные полевые выходы и учения приучили офицеров и солдат к длительным командировкам чёрт-те куда. Так что текущая операция рассматривалась именно в таком ключе.
Да и работы хватало, так что на посторонние мысли времени и сил практически не оставалось.
– Значит так, – перешёл к делу Кравченко. – Появились первые данные о противнике и вообще обо всей этой дряни. Вот.
Майор передал ближайшему офицеру небольшую тонкую брошюрку.
– Чтобы такая ерунда была в каждом подразделении. Это минимум. Желательно, чтобы такая была у каждого. Ксерьте, от руки переписывайте – по барабану вообще, главное, чтобы были.
– А что этого вообще такое, Денис Юрьевич?
Брошюрка пошла по рукам.
– Разговорник, – объяснил майор. – С нашего на басурманский. Серёга, у разведки такой блокнот вообще у каждого должен быть. А лучше – вообще язык учить начинайте, мы здесь надолго, походу, закрепляемся. Понял, нет?
– Так точно.
– А быстро они вражью мову-то раскололи… – заметил кто-то.
– «Сколько у вас тяжёлых орудий?». Очень смешно. Кто додумался взять за основу русско-немецкий допросник сорок первого года? А вопрос «Сколько у вас танков?» тут есть или нет, интересно?
– «Квантум хабеа гравиа тормента» – что это за гуглоперевод такой паршивый? Это же не так должно звучать.
– Ты-то, Лёнь, откуда знаешь?
– У меня ж батя врач, так что латынь я малясь знаю.
– Тарщ майор, нашли переводчика!