Вредная профессия (сборник)
Шрифт:
Не исключено. Насколько я вижу, запас здоровья у Плюха достаточный. Вот уж трагическая фигура, нереализовавшийся воин. На его беду, здесь не было недостатка в воинах гораздо более сильных. Взять хотя бы Енота.
Ладно, давай про Енота, напоминает Рик.
Кстати, Енот тут очень даже при чем, говорит Дядя. Наш Огги – ну, который Плюх, – может, жизнью Еноту обязан. Огест Вильям Чарлтон, вот как его звать-то, пьянчугу. Вечно он надирался при первой же возможности и совершенно вусмерть. И именно Енот подсказал ему: пропей, Огги, револьвер. Пока ты не разглядел однажды с утреца своего отражения в луже и не понял, что этой образине нет смысла жить… Надо же, а я забыл!
С улицы доносится профессиональная ругань бывалого объездчика. Это Огест Вильям Чарлтон озвучивает свое отношение
Просто ты сочиняешь, говорит Рик. А что у вашего Огги связано с лужами? Сколько помню себя, Папаша Плюх куда-то плюхается. Мне еще мама говорила – будешь пить, станешь такой же. Ну вот я пью, пью – не получается. Наверное, у Плюха талант.
Все опять смеются, только Джонни Конь и бровью не ведет.
Дурачье вы, говорит Дядя. Когда идет сильно пьяный человек – где поскользнется? Там, где мокро. А у нашего Огги действительно талант – он умудряется ходить в таком состоянии, в каком любой другой лежал бы. Вот и собрал все лужи в графстве. Вы бы видели, как он с лошади падал! Театр. Цирк. Идет по улице шериф Даггетт – ну, тот, вы знаете, которого позже грохнул Билл Манни… Топает злой, как сто чертей, потому что у него корова сдохла. А навстречу едет Огги и вдруг прямо шерифу под ноги с коня в лужу – плюх! Шериф весь в грязище, Огги носом вниз пытается заснуть и булькает. Неудобно ему, болезному. Шериф стоит, утирается и думает – может, ну его к дьяволу, этого вечно пьяного объездчика, пусть себе тонет. А дело было прямо в центре города, собственно во-он там, между салуном и заведением мамаши Шварцкопф, и лужа по сей день на месте… Шериф Даггетт потом говорил: ну очень ему хотелось, чтобы в городе, где нет даже ручейка, появился собственный настоящий утопленник!..
Я больше не закажу, говорит Рик, даже и не думай.
Джонни Конь оглядывается на бармена и щелкает пальцами.
Вот это пример настоящего благородства, говорит Дядя. Как в старые добрые времена. Спасибо, Конь. Помнишь ведь, у меня когда звенело-шуршало в кармане, я всегда угощал. И ты угощал.
К столу подбегает мальчишка-подавальщик с бутылкой коричневой отравы. Здесь это называют «виски».
Заливаешь, Дядя, его здесь не было тогда, Коня-то, напоминает Рик.
И хорошо, что не было, кивает Дядя. Пристрелили бы к черту еще одного порядочного человека. Тот же Огги ему запулил бы. Или тот же Енот. А чего, спрашивается, с нас было взять: деревня деревней. Нормальные молодые идиоты. Кровь горячая, руки чешутся, культуры никакой. И вокруг пейзаж – глаза бы не смотрели. Почты нет, телеграфа нет, железной дороги нет, китайской прачечной нет, одни лужи и навоз. Из примет цивилизации только кузница – Дядя отгибает пальцы, – салун, заведение мамаши Шварцкопф и офис шерифа. Что еще? Ну, церковь, допустим, но она как-то не шибко влияла. Короче, общая дикость и ветхозаветная простота. Не понравилась чья морда – шарах в нее, и готово. А уж если морда красная… Джонни, ты не обижаешься? И правильно. Да, Конь приехал гораздо позже. А как приехал, сразу всех угостил.
И вас с Енотом, вворачивает Рик.
Не уверен, говорит Дядя. Не уверен. По-моему, Енот к тому моменту уже допрыгался.
Джонни Конь молча кивает.
Мы очень переживали, говорит Дядя. И радовались за Енота, и переживали. Боялись. В такую странную историю он влип…
Почему Енот-то, спрашивает Рик.
Может, ему на роду написано было, разводит руками Дядя. Именно ему, самому непоседливому и резкому из нас.
Нет-нет, отмахивается Рик, ты сначала объясни, почему он – Енот?
Похож, вот и Енот. Я еще не видел его, но все и так понятно – по выражению лица Дяди.
А почему я Дядя, отвечает вопросом на вопрос Дядя. Потому что Сэм Андерсон [2] . Ну, Огги понятно, отчего Плюх. А у Енота была круглая бобровая шапочка с енотовым хвостом. И сам он юркий, подвижный, с хитрой такой мордочкой. Вот и получился – Енот. Никогда не жаловался, между прочим. Маленький, да… Помню, останавливался у нас проездом Док Холлидей – ну, знаете, тот, который умер от чахотки, – картишками дергал в заведении у мамаши Шварцкопф. И вздумалось ему задеть Енота. А Енот всегда носил два револьвера, один нормальный «кольт» эсэйэй, а другой – «байнтлайн» с длиннющим стволом и приставной кобурой. Лупил из него всякую живность, как из винчестера. Где добыл, не рассказывал. Может, ухлопал кого. Да, наверное. И, в общем, то ли Холлидею не понравился Енот, то ли понравился его револьвер, но Док возьми и ляпни: обычно самую длинную пушку выбирает тот, у кого своя коротенькая. Мы все притихли, ну, думаем, началось. А Енот, вместо того чтобы вызвать Дока на улицу, просто скромно улыбнулся, расстегнул штаны и – показал.
2
Некто Сэм Андерсон поставлял солонину по контракту с армией. И якобы на недоуменный вопрос прохожего – что означает маркировка US-UA на бочках, – грузчики ответили: Дядя Сэм (Uncle Sam) Андерсон. Сегодня это один из фрагментов самой распространенной легенды о возникновении образа Дяди Сэма.
Дядя выдерживает паузу. Джонни Конь не шевелится. Рик тоже. Я оглядываюсь на бармена и киваю.
Спасибо, молодой человек, говорит Дядя. Вот пример истинной учтивости. Было время, когда демонстрация хорошего воспитания считалась естественным делом и не предполагала благодарности. Но в эпоху коммерциализации всего и вся, когда миром правит доллар… Эх! Ваше здоровье.
И Енот – показал Холлидею, напоминает Рик.
О да, усмехается Дядя, там было на что посмотреть! Мы-то знали. Енот не раз говорил, что сам такой щуплый, потому что весь в корень пошел. Ну и девицы из заведения мамаши Шварцкопф делились впечатлениями. А Холлидей как глянул, прямо окаменел. Потом встал, сказал «приношу извинения, сэр» и церемонно протянул Еноту руку. И Енот, по-прежнему с расстегнутыми штанами, руку его пожал.
Холлидей заказал шампанского, и они сели играть в покер, досказывает за Дядю Рик.
Енот не играл с шулерами, мотает головой Дядя. Слишком умный был для этого. С Холлидеем сели мы. Потом хотели вымазать его дегтем и извалять в перьях, но ограничились тем, что отняли проигранные деньги. Нехорошо показалось унижать больного человека, он уже вовсю кашлял, бедняга Холлидей. Черт побери, какие люди тут бывали!
Билли Кид, Санденс Кид и Канада Кид, хохочет Рик. А братья Клэнтоны мимо не проезжали?
Джонни Конь презрительно косится на Рика.
Ну, ладно, бормочет Рик. Ну, ладно.
Машет бармену.
Как помалу теперь наливают, ты заметил, Конь, говорит Дядя. Все дорожает. Я давно заметил, едва что-то становится лучше, оно сразу дорожает. В былые времена мы пили чудовищную дрянь, настоящую огненную воду, но порции были мужские и стоили ерунду. Сколько мы пили! Что мы вытворяли! По выходным, когда приезжали ребята с дальних ранчо, и начиналось веселье, все мужчины, и пришлые, и местные, сдавали револьверы шерифу. Вы могли видеть в офисе такие полки с ячейками, на которых сейчас лежат бумаги. А раньше люди заходили и клали в ячейки свои пояса. От греха подальше. Никто нас не заставлял, сами договорились, с подачи того же Енота, кстати… М-да, было время… Братья Клэнтоны, значит? Это которых потом застрелил шериф Эрп в О'Кей-Коррале? Ну-ну. Ну-ну.
Не сердись, Дядя, говорит Рик. Я так, для красного словца.
Будут тебе и Клэнтоны, обещает Дядя многозначительно.
С улицы доносится удалая разбойничья песня. Огест Вильям Чарлтон развлекается. Ему хорошо.
Кто-нибудь, заткните этого алкоголика, кричит бармен.
Этот алкоголик, говорит Дядя тихонько, первым встретил Клэнтонов, атаковавших наш город. Окажись он тогда потрезвее, мерзавцы не прославили бы шерифа Эрпа. Не дожили бы. Понимаешь, Рик, малыш, знаменитый бандит – это тот, кто не нарвался в самом начале карьеры на хладнокровного и меткого стрелка. С возрастом бандит наглеет, становится опытнее, а его дурная слава бежит впереди и распугивает людишек… Огги мог пришить Клэнтонов дважды. У них счеты очень старые. Думаешь, братцы всегда грабили дилижансы и банки? Ха-ха. Они занялись этим, поняв, что ремесло грабителя куда безопаснее, чем бизнес угонщика скота. Братья были совсем щенята, да и Плюх еще сопляк, когда они схлестнулись в первый раз из-за стада, которое Огги охранял. И не схлопочи он тогда пулю в ногу, неизвестно, чем бы все закончилось. Но в первый раз ему не повезло, а во второй он уже не попал бы из артиллерийского орудия в офис шерифа с десяти шагов. Еще Клэнтонов мог застрелить Енот. Запросто мог. Но ему не дали. М-да. Он к тому моменту уже…