Вредная утопленница

«Кажется, именно это состояние называется счастьем», – подумала Надежда, ленивыми гребками отплывая подальше от берега, где плескались дети и суетились родители.

Перед ней расстилалась сероватая, с мягким матовым блеском, гладь озерной воды. Ветра не было, так что не хотелось эту гладь тревожить ничем. Надежда застыла на месте, лениво пошевеливая руками в воде, как рыба плавниками.

В верхних слоях вода была теплой как… на ум приходило избитое сравнение с парным молоком, но Надежда с детства парное молоко не любила, поэтому насчет сравнения задумалась. Впрочем, чего тут не хотелось

Это лето выдалось в кои-то веки удивительно жарким, буквально тропическим, и несчастные работающие граждане проводили выходные в реках и озерах нашей области – после запертых помещений с кондиционерами хотелось вольного воздуха. Нетрудно догадаться, что некультурные граждане превратили берега близлежащих водоемов в самую настоящую помойку, поэтому, когда Надежду с мужем соседи по дому пригласили провести выходные на даче, семья Лебедевых приняла приглашение с осторожностью.

Сидеть на участке в шесть соток, слышать плач детей и истеричный визг электрической косилки, а то еще некоторые включают громко какой-нибудь «русский шансон», и хриплый нетрезвый голос жалуется на все садоводство, как его предали друзья и бросила любимая, а он ни в чем не виноват… И когда вы пьете чай, то обязательно пахнет горелым мясом с соседнего участка, а то еще и чем похуже, потому что по закону всемирного свинства в том уголке, где у вас уютная беседка, у соседа справа – пардон, туалет, а слева – компостная куча… Нет, муж Надежды Сан Саныч решительно отказывался проводить таким образом выходные. Но звали так настойчиво, что пришлось согласиться.

– Поедем, – соблазняла соседка Нина, благодарная Надежде за дочку Милку. У Милки были нелады с математикой, и Надежда Николаевна сумела за год вправить ей мозги, так что девятый класс девчонка окончила с твердыми четверками по алгебре, геометрии и чему-то там еще… А поскольку образование у Надежды Николаевны было обычное, инженерно-техническое, то есть профессиональным педагогом она не была, то денег с соседей она принципиально не хотела брать. В результате Нина мучилась невыраженной благодарностью.

– Надо ехать, – сказал муж, уразумев сложную ситуацию, – а то она еще заболеет от расстройства.

– Не пожалеете, – сказала Нина, – у нас озеро замечательное. Там народу мало, только свои, потому что дороги для машин нету.

Озеро звалось Серебряным и оказалось вправду чудесным. Небольшое, метров двести шириной, почти правильной овальной формы. К одному берегу спускались сосны, и корни их упирались в белый мелкий песок, противоположный берег зарос камышами, изредка попадались там надувные лодочки с рыбаками.

Вода в озере была серебристо-серая, но не прозрачная, как в большинстве озер на Карельском перешейке.

Воскресенье выдалось отличным. Солнце не палило, как в предыдущие дни, а ласково жмурилось, как поет кот Леопольд в своей замечательной песенке.

Народ выбирался на озеро не просто выкупаться, а посидеть со вкусом. Люди несли зонтики, складные шезлонги и надувные матрасы, а также питье, провизию и детские игрушки. Было несколько палаток, но не для ночевки, как заметила вездесущая Нина, а для уединения. В общем, народ подобрался приличный, все свои, из садоводства, не было тут ни громкой музыки, ни нецензурных выражений, так что вполне можно было отдохнуть по-человечески.

Надежда развернулась в воде и посмотрела на берег. Там на прибрежном песочке стоял муж и махал ей рукой.

– Надя! – крикнул он. – Не заплывай далеко, там глубоко!

Надежда была в принципе женщиной компанейской, но купаться любила одна, чтобы никто не мешал, не толкался рядом, не брызгался и не мутил воду. Так и сейчас, она сделала вид, что не слышит, и поплыла в сторону от купающихся.

И правильно сделала, потому что двое мужчин из компании по соседству притащили на берег надувную лодку и начали ее спускать с шумом и криками.

Компания эта обосновалась недалеко от места, где Нина с мужем оборудовали стоянку под раскидистой сосной. Компания была большая, человек десять, все сразу поняли, что на озеро прибыл «корпоратив – бессмысленный и беспощадный».

Во-первых, в компании не было детей, как и семейных пар. То есть пары были, но не семейные. Потому что никто из женщин не пилил никого из мужчин, что тот много пьет, громко разговаривает и ведет себя неприлично.

Во-вторых, на некоторых мужчинах были одинаковые бордовые майки с надписью на груди «Тетрис». Нетрудно догадаться, что это название фирмы.

– Что-то знакомое… – прищурилась Надежда. – «Тетрис»… Игра такая компьютерная раньше была…

– Да эта фирма в доме напротив располагается! – рассмеялась Нина, которая всегда все знала. – Из твоего окна их видно, вот ты вывеску и запомнила. Нормальная такая фирма, Милка носила туда ноутбук чинить. Быстро сделали и денег не так чтобы много взяли…

Надежда пригляделась к компании, поскольку делать было все равно нечего. Женщин там было меньше, чем мужчин, оно и понятно – фирма-то компьютерная. Главный – мужик лет сорока с пивным животом и хорошо просматривающейся плешью на затылке – являлся, по всей видимости, директором фирмы, его называли шефом. Была при нем девчонка, крепенькая, как огурчик, которая все время хохотала, еще парочка молодых женщин.

Вообще все были довольно тихие, кроме одной девицы. Красивая такая девица в ярком, слишком открытом бикини. Не то чтобы Надежде купальник не понравился – напротив, видно было, что дорогой и модный. Просто он был бы уместен где-нибудь на пляже в Турции или Египте, не стоило надевать такую вещь на лесное озеро – не из экономии, а из соображений стиля.

Но молодые девушки рассуждают иначе. Они живут сегодняшним днем. Купили красивую вещь – надо носить, может, следующим летом уже немодно станет, никто и не посмотрит.

Еще у девицы была кепка-бейсболка. Совершенно убойного вида – ярко-синяя, а козырек в шашечку. Этот самый козырек был надвинут так низко, что никто не видел лица девицы. Зато все на берегу отлично слышали ее голос – громкий и капризный. Все время она что-то говорила резким язвительным тоном, и замечания ее были отнюдь не безобидные. Надежда Николаевна еще подумала тогда, что такой человек в любой компании не слишком хорош – никому не дает покоя, создает вокруг себя нервную атмосферу. Куда приятнее та крепенькая хохотушка, хотя не зря говорят, что смех без причины – признак дурачины… Зато гадостей окружающим не говорит.