Времени нет
Шрифт:
— У него родилась девочка с синими глазами и белыми волосами, похожая на вас. Но… — Хокимару замолчал, пытаясь подобрать слова помягче.
— Что произошло с Михаилом? — в её требовательном взгляде он разглядел боль.
— Его жена и дочь погибли…
— Погибли?! Как?
— Покушение… Хотели самого Михаила…
— О, Создатель!.. Я ведь чувствовала, что нельзя его бросать! Нельзя было оставлять его без контроля… — женщина замолчала, уткнувшись лицом в согнутые колени.
— Он часто вспоминает вас, Аэлита, — тихо вымолвил Хокимару, желая хоть чем-то успокоить женщину.
— Аэлита? Никогда и никто кроме Михаила
— Красивое имя, — согласился Хокимару. — Мне оно тоже нравится. А вы часто вспоминаете Михаила?
— Часто? — женщина подняла голову и с удивлением посмотрела на сидящего перед ней мальчика. — Никогда не смогу забыть. Михаил — мой первый мужчина. У меня от него сын…
— Сын? Вот это да! — воскликнул Хокимару. — А Михаил ничего не знает… Почему?
— Я не хотела мешать ему… — сказала женщина после некоторого раздумья.
— Мешать?! Обязательно сообщите! Пообещайте мне сообщить Михаилу! — Хокимару радовался так, словно речь шла о его собственном сыне.
— Вы так считаете?
— А как же! Обязательно сообщите! Обещаете?
— Обещаю… — с грустной улыбкой на красивом лице сдалась женщина.
После непродолжительной паузы учёный спросил:
— Скажите, Глоя, тогда это тоже был эксперимент? Ну, этот ваш контакт… — Хокимару споткнулся на последних словах и отвёл взгляд.
— Да, мы искали возможные каналы… Но Михаила я выбрала сама среди нескольких кандидатов. Он встретился совершенно случайно на улице и понравился мне. Сын, как две капли воды, похож на отца.
— А вы ведь могли тогда забрать Михаила с собой. Могли ведь? Почему вы этого не сделали?
— У каждого человека или почти у каждого — своё предназначение, — вздохнула Глоя. — Вмешаться — значит нарушить Закон Создателя. Михаил должен был выполнить своё предназначение. Мы об этом знали. Поэтому я не могла забрать его раньше. Наверное, сейчас уже могу… Как вы думаете, он ещё любит меня?
— Это лучше спросить у самого Михаила. Но, по-моему, любит, — учёный не кривил душой.
— Спасибо… — Женщина положила свою тёплую большую руку на его детскую ладонь. — Спасибо вам, Хокимару, за добрые слова. Теперь я знаю, что делать. Ну, нам пора…
Они поднялись и, взявшись за руки, пошли к серебристому аппарату.
— Скажите, Хокимару, а когда вы собираетесь вернуться в свой мир? — спросила, глядя вдаль, идущая чуть впереди Глоя.
— Я не знаю… — растерялся учёный. — Я хотел бы ещё много чего здесь увидеть. Собрать кое-какую информацию… Если можно…
— И что больше всего интересует вас в моём мире?
— Мне нужна более детальная информация о нашей общей планете. Мы там, у себя, совсем ничего не знаем о Земле. И ещё хотелось бы установить с вами каналы связи.
Высокая женщина с белыми волосами остановилась и сверху вниз посмотрела на своего юного спутника:
— Давайте сделаем вот что: мы сейчас посетим один научный центр. Думаю, вам это будет интересно.
Хокимару, чтобы видеть лицо Глои, был вынужден смотреть вверх. То, что он увидел в следующее мгновение над её головой, поразило его воображение. Высоко в небе над лесом, над поляной, где стоял их летательный аппарат, медленно и величаво проплывал целый город. Казалось, что в небесах на невидимой подушке парил сказочный остров, обнесённый высокой круглой стеной, за которой поднимались многочисленные острые шпили замков, круглых башен и ещё каких-то других строений. Остров медленно плыл против движения облаков.
— Что это? — воскликнул Хокимару, изумлённо глядя в небо.
— Это одна из лабораторий по защите атмосферы нашей планеты, — прокомментировала Глоя.
— Одна из лабораторий? — переспросил учёный, пытаясь постичь суть услышанного.
— Да, просто лаборатория, — Глоя смотрела на стоящего рядом с ней мальчика и улыбалась. — У нас даже дети знают это. Кстати, таким лабораториям часто приходится выполнять работу в вашем мире, очищая и латая атмосферу, к которой вы относитесь так бездумно. Земля — наш общий дом. И если бы не вы, то нам совсем не нужно было бы иметь много подобных лабораторий.
— А можно мне поглядеть на неё поближе? — с надеждой во взгляде Хокимару посмотрел на Глою, когда они уже стояли у своего летательного аппарата.
Улыбнувшись, женщина произнесла:
— Летим.
Хокимару видел проплывающие за бортом аппарата величественные остроконечные строения тёмно-серого цвета, торчащие повсюду, насколько видел глаз, и светло-серые шары и полусферы гораздо меньшего размера, разбросанные в шахматном порядке по огромной площади сказочного летающего города. Они, как детали фантастической кибернетической машины, повинуясь закону какого-то немыслимого порядка, разделялись на симметричные блоки и линии, улицы и кварталы, составляя единое целое непостижимого энергетического организма. Но внешне этот город выглядел застывшим и мёртвым: Хокимару не увидел никакого движения, ни одной фигуры на поверхности города-машины.
Аппарат, управляемый Глоей, пошёл на посадку. И только сейчас среди шпилей и строений Хокимару разглядел посадочную площадку со стоящими на ней такими же, как их, летательными аппаратами и нескольких человек рядом с ними.
Выйдя из кабины, Глоя, подняв к плечу правую руку, поприветствовала подошедших к ней двух светловолосых мужчин и женщину, облачённых тоже в серебристые костюмы. Их немой диалог остался неуслышанным японцем. Но последующее приветствие хозяев площадки Хокимару расслышал чётко и ответил таким же вежливым приветствием.
Оставив встречающих у своего аппарата, Глоя и Хокимару спустились в автоматическую шахту лифта. Через три этажа они вышли в широкий освещённый коридор, по которому проследовали до бесшумно уходящих в стену дверей, ведущих в большой зал. Они оказались в большом светлом помещении с высоким потолком. В нём было много разноцветных аппаратов и приборов от очень маленьких размеров до самых больших. В центре зала, на высоте человеческого роста, в воздухе плавал разноцветный глобус. Хокимару узнал Землю с её синими морями и жёлто-зелёными континентами. Только что-то необычное заставило его внимательнее присмотреться к модели планеты. Вглядевшись, Хокимару с удивлением отметил, что на поверхности происходит движение — глобус жил: целые континенты покрывались водой, горные массивы росли и становились выше, где-то из пучины морей то тут, то там вздымались к небу изрыгающие раскалённую лаву вулканы, границы воды и суши прямо на глазах меняли свои очертания. Всё это движение происходило, будто в анимационном немом кино. Хокимару стоял и смотрел во все глаза, зачарованный невиданным зрелищем. Глоя подошла и показала взглядом на глобус: