Шрифт:
Моей любимой маме,
Томилко Валентине Вацлавовне, посвящается…
Часть 3
Тыловики
Глава 1
Москва.
Сказать, что Юля с Егором удивились этому вопросу, — значит ничего не сказать. Они обменялись быстрыми взглядами и подошли к столу.
— Добрый день, — сказала Юля, обводя всех пытливым взглядом, — Я так понимаю, что мы здесь все товарищи
— Ну, типа того, — ответил за всех один из мужчин с явным акцентом, — Да вы присаживайтесь.
Места за общим столом было достаточно, и Юля неторопливо устроилась на ближайшем стуле. Егор же прошелся по небольшой столовой, осматриваясь, получил из раздаточного окошка пару тарелок с кашей для себя и Юли и занял место рядом с ней. За столом уже заканчивали знакомиться. Егор назвал своё имя и принялся за кашу. Слушать можно было и с набитым ртом. За время пребывания в партизанах Егор приучил себя питаться при первой же возможности, не откладывая это дело на потом. Потому как проблемы в жизни человека — штука постоянная, а поесть потом могут и не дать…
Мужчины оказались выходцами из Средней Азии, приехавшими по торговым делам в Москву, и попавшими в это время из восемьдесят шестого года. По-русски они говорили плохо, хотя и вполне понятно. Четыре женщины были коллегами бухгалтерами какого-то подмосковного завода из семьдесят пятого года. Последние, женщина лет тридцати с ребенком, оказались к ним ближе всех по шкале времени. Они попали сюда из девяностого года. Ребёнок оказался вполне взрослым мужиком тридцати лет от роду, мужем этой женщины, весельчаком и балагуром из Тульской области. И то, что они сперва приняли за детскую непосредственность, оказалось обычным словесным недержанием, свойственным иногда людям подобного склада характера. За пару месяцев, проведенных в этой компании, он успел стать её неформальным лидером и теперь говорил практически постоянно, перемежая свои выражения шутками, анекдотами и афоризмами.
Самое интересное, что никой хронологической закономерности в появлении здесь всех этих людей не было. Первыми попали сюда таджики более пяти лет назад, а женщина с мужем буквально пару месяцев назад, но обстоятельства оказались очень схожи — все рассказывали про странный свет и словно растянувшееся время.
Но изюминкой на торте было то, что сознание «попаданцев» по истечении какого-то времени попросту куда-то исчезало, оставляя своих реципиентов в полной растерянности и недоумении. Люди, в чьи тела вселялись «попаданцы», ничего не помнили о том, что происходило после подселения. Такое случалось уже трижды. Они даже составили таблицу дат появлений и теперь ждали очередного подобного фокуса, хотя данных для анализа и каких-либо прогнозов было маловато…
Более ничего интересного они не узнали, так как появление строгого майора из госбезопасности прервало ход этой занимательной беседы. Это именно он встречал их по прилету в Москву.
— Вижу, вы уже познакомились, — сказал он, окидывая мрачным взглядом всех присутствующих, — Это очень хорошо, но вынужден прервать. Иванов и Клочкова, следуйте за мной.
Он четко развернулся на месте и вышел из столовой. Им не осталось ничего другого, как проследовать за ним.
Кабинет майора больше походил на комнату отдыха. Большой диван, два кресла и журнальный столик занимали почти всё пространство. В углу сиротливо ютился маленький письменный стол.
— Располагайтесь, — предложил им майор, занимая одно из кресел.
Юля села напротив него на диван, а Егор занял второе кресло. На майора теперь приходилось смотреть в профиль, но пересаживаться не хотелось.
— Я майор государственной безопасности Максимов. Андрей Степанович. Ваш непосредственный начальник. Вопросы, жалобы, предложения имеются?
Они оба синхронно пожали плечами. Какие тут могли быть жалобы… А что до вопросов, так вряд ли этот майор знал на них ответы. Да и с предложениями, наверное, рановато ещё было соваться.
— Хорошо, — подытожил майор, — Дел вы тут уже успели наворотить, но претензий к вам пока нет. Я хотел бы, чтобы вы по возвращению к себе написали свои подробные биографии вплоть до двенадцатого июля прошлого года. Также отдельно прошу изложить ваши предположения об инциденте, благодаря которому вы попали в это время. Ну а потом мы обсудим вашу дальнейшую судьбу. Можете предоставить свои предложения. Они тоже будут нелишними. Надеюсь двух часов вам хватит?
— Хватит, — хмуро проронила Юля, а Егор кивнул.
— Передвигаться внутри можете вполне свободно, а вот выход из здания пока запрещён. Дорогу найдёте?
Они молча поднялись и вышли из кабинета.
— Что скажешь? — поинтересовался Егор у Юли, когда дверь в кабинет майора закрылась за их спиной.
— Да что тут скажешь… Смотри второй вариант. Помнишь?
— Помню, — безрадостно сказал Егор, — Так себе вариантик был…
Они немного помолчали, медленно шествуя по длинному широкому коридору, и наконец Егор не выдержал:
— Давай напишем, что мы с тобой случайно встретились. Типа грибы там собирали. Ну и ты о себе что-то попроще напиши — никто ж не проверит!
Юля остановилась и с улыбкой взглянула ему прямо в глаза.
— Переживаешь за меня? Приятно, не скрою…
— Да, переживаю, — не стал отрицать Егор, — Привязался я к тебе, старый.
— Я думаю, не стоит ничего выдумывать. Пусть будет, что будет.
— Уверен?
— Да похер, — отрезала она в своей привычной манере.
— Ну, как знаешь, — как-то обреченно сказал Егор и толкнул дверь своего номера. Он даже мысленно не мог назвать этот местный люкс камерой. Юля пошла куда-то дальше…
Егору хватило полчаса. Его скудная биография заняла пол-листа, а описание переноса уместилось и вовсе в один абзац. О Юрии Андреевиче он даже не стал упоминать.
— У Юли выйдет гораздо объёмнее, — подумал он, разглядывая своё творение, и снова ощутил какое-то давящее чувство тревоги. Непонятно ведь, как тут отреагируют на её бурную биографию. Расстрелять, скорее всего, не расстреляют, но вот как дальше сложится, было непонятно…
От размышлений его отвлекла Юля. Благоухая свежим ароматом коньяка, она вошла в его номер, держа в руках несколько исписанных листков бумаги и, покосившись на его опус, усмехнулась: