Время 37-го
Шрифт:
– Друзья! По давней традиции мы собрались за этим столом, чтобы в канун Нового года в неформальной, так сказать, обстановке, подвести краткие, самые общие итоги года уходящего…
Гости замерли с рюмками наизготовку, сосредоточенно глядя на блюда с закусками перед собой и смиренно готовясь выслушать тост главы, который по обыкновению затянется минут на десять-пятнадцать. Кто-то громко сглотнул слюну.
– Уходящий год наш район провожает хорошими показателями, – игнорируя этот звук, невозмутимо продолжил Александр Иванович. – Собрано пятьдесят тысяч тонн зерновых, включая тридцать тонн пшеницы мягких и твёрдых сортов. Получено более двухсот тысяч литров молока при надоях две тысячи девятьсот литров на каждую фуражную корову. Президент, правительство Российской Федерации, наш губернатор
– Тридцать тысяч голов! – степенно, не без гордости заверил тот.
– Вот видите! Прирост на десять тысяч по концу года. А это тридцать процентов! – воодушевлённо подхватил Александр Иванович, и бросил вскользь Помогайбину: – поправьте у себя в отчётах, Николай Афанасьевич…
– Ну, давайте за свиноводство! – воспользовавшись заминкой, громко предложила Иннеса Фёдоровна.
На неё дружно зашикали.
– Я заканчиваю, – улыбнулся глава, снисходительный к женской слабости.
От экономики, которая, конечно же, являлась главным источником энергии для всей жизни района, он плавно перешёл к социальной сфере, упомянув ненавязчиво достижения уходящего года – открытый вновь детский сад в селе Теренсай, отремонтированные клубы в Тобольском и Елизаветинском поссоветах.
На это ушло ещё минут пять, в течение которых Иннеса Фёдоровна умудрилась-таки хлопнуть рюмочку в одиночестве.
Завершающую часть выступления Киваев произнёс особенно возвышено, с дрожью в голосе:
– В наступающем году нас ждут не менее сложные дела и новые свершения. Не хочу говорить здесь о существующих проблемах, вроде завязшего уже в зубах диспаритета цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию, закредитованность агропромышленных предприятий. Всем нам они хорошо известны. Однако я не ошибусь, если выражу всеобщую уверенность в том, что мы с любыми трудностями справимся. Прежде всего, потому, что мы с вами – команда. Причём команда единомышленников, испытанная на прочность и в житейских неурядицах, и в политических боях. Поднимем же бокалы за уходящий год, в котором мы прожили, и который достойно отработали, дорогие друзья!
За столом все разом оживились, загомонили, потянулись друг к другу рюмками, соприкасаясь и звякая, следя заботливо за тем, чтобы кто-то не остался, не приведи бог, обойдённым. Упустишь, не чокнешься – и человек решит, что это – неспроста, что за этой рассеянностью кроется недобрый умысел. А какие недобрые мысли в отношении друг друга могут иметь место в команде единомышленников?!
Потом были ещё тосты, хозобслуга с ног сбивалась, поднося всё новые блюда. На кухне что-то бурлило в кастрюлях беспрестанно, скворчало на сковородках, дышало жаром из духовых шкафов.
Во дворе у крыльца светил в ночи рубиновыми углями мангал, с шипением падали и вспыхивали ярко капли жира с кусков баранины на шампурах, тянуло сладким и пряным дымком…
За велеречивым и щедрым застольем никто, конечно же, не заметил, как две фигуры в белых маскхалатах скользнули бесшумно на лыжах из лесной чащи к задней, погружённой во тьму стене заимки.
Снег шёл всё гуще, где-то в вершинах деревьев тонко посвистывал ветер.
Отстегнув лыжи, неизвестные быстро и деловито, не произнося ни слова и обмениваясь только жестами, принялись колдовать над установленной здесь же на бетонном фундаменте спутниковой антенной. На всё про всё у них ушло не более трёх минут. После чего безмолвные визитёры так же ловко встали на лыжи, и, оттолкнувшись палками, разом растворились в снежной круговерти. Они явно спешили. В степи начинался буран.
3
Ближе к полуночи все участники застолья были уже изрядно навеселе. Подали бешбармак – позаимствованное из меню здешних казахов блюдо – хорошо разваренную баранину с кусочками конской колбасы – «казы» и тонко раскатанными лепёшками теста, щедро присыпанными нарезанным кольцами репчатым луком. К бешбармаку полагалась шурпа в пиалах – крепко посоленный и поперченный жирный бульон.
Исконные обитатели некогда целинных степей казахи едят бешбармак руками, прихлёбывая шурпу, однако гости заимки орудовали вилками, Иннеса Фёдоровна ещё и разрезала каждый кусочек мяса ножом. Все раскраснелись от горячего, утирали пот со лбов – кто культурно, платочком или салфеткой, а кто и всей пятернёй.
Как издавна повелось в России, разговор за столом скатывался незаметно к делам насущным.
– Буран – это хорошо, – задал тон беседе директор свинокомплекса Черенков. – Значит, будет снег на полях, а весной – влага в почве. Следовательно, и урожайность повыше. А то, что в нынешнем году взяли? По семь-восемь центнеров с гектара. Курам на смех! И сенажа на зимовку скота едва треть наскребли от потребности…
– И то! – жарко подхватил больную для него тему сосед по застолью, руководитель мясомолочного хозяйства Кандыбин. – Я своих мужиков откомандировал было за двести вёрст, из Октябрьского района, сено возить. Это у нас засуха, а там дожди вовремя прошли, не поверите – травостой по грудь! Договорился с тамошними руководителями хозяйств обменять излишки сена на полсотни племенных бычков. Ну, думаю, войду в зиму с кормами! А чем возить? Понятно, тракторами, тележками. Так хрен там! – грохнул он кулаком по столу так, что шурпа в пиале расплескалась. – Туда, к октябрьцам, кое-как добрались. А назад – только мои водители на трассу выползли с сеном – ГИБДД тут как тут. Стоп! Стоять! Негабаритный груз! Создаёте опасность для дорожного движения! И давай с линейками вокруг тракторных тележек бегать. Тут на двадцать сантиметров кузов шире допустимого, тут на полметра выше… Короче, оштрафовали они моих шоферов-колхозников на две тысячи рублей каждого, а у тех вся зарплата – пять тысяч в месяц едва вытягивает. Но, главное, так и не выпустили на трассу. Они, может быть, полями и проскочили где, так дожди начались, распутица… так и остались мы без кормов. Вот вам и импортозамещение… А наши власти будут опять буйволятину из Аргентины возить – им это проще и дешевле кажется…
– Есть правила дорожного движения, которые никто не отменял, – покраснев, возразил ему начальник полиции.
– А я так считаю, – поддержал коллегу-агрария Черенков. – Раз губернатор области в нашем и в двух соседних районах чрезвычайную ситуацию по засухе объявил, в ликвидации последствий все службы, в том числе и федеральные, должны быть задействованы. И все ваши гибэдэдэшные нормативы – побоку. Наоборот, полицейские патрули должны были колонну тракторов с сеном по автотрассе сопровождать. С сиренами и мигалками. Как груз особого назначения! И куда только прокуратура смотрит?
Задетый за живое прокурор, только что глотнувший перед этим из рюмки, поперхнулся коньяком:
– С точки зрения соблюдения законности чрезвычайная ситуация правил дорожного движения не отменяет! – прокашлявшись, назидательно изрёк он. – Точно так же, как и требований к техническому состоянию автотранспорта. Это федеральные нормативы, и не нам в регионах их отменять!
– Молодо-зелено, – с сожалением покачал головой Лисовский. – Не знаете вы, что такое голод! По вашим правилам дорожного движения ни одна машина в блокадный Ленинград не прошла бы. По тонному льду, да под бомбёжкой… не дай бог, жрать нечего станет – мигом все свои правила да инструкции позабудете!
– То война! Не путайте! – с обидой вскинулся прокурор.
– А падёж, гибель скота – это, по-вашему, мирная норма? – ощетинился Кандыбин.
– За допущенный падёж скота на государственном унитарном предприятии вы по закону ответите! – окончательно разозлился прокурор. – Как за нанесение ущерба бюджету в крупных размерах!
– Эх, Сталина на нас нет! Мигом бы порядок навёл, научил, как Родину любить – и прокуроров, и аграриев… – ностальгически вздохнул главврач Струнцов.
– Друзья, друзья! – дипломатично пресёк грозящую перерасти в скандал перепалку глава района. – Не место здесь решать производственные вопросы. Анекдот кто-нибудь расскажите, что ли…