Время Апельсина
Шрифт:
Первый вопрос полицейского был про оранжевый комбинезон – где он?
Она сказала, что оранжевое носит только по праздникам.
Полицейский тем временем рассматривал листовку с фотографиями арестанток, подорвавших из местной тюрьмы. У всех у них были довольно ущербные лица, как будто их специально загримировали для уголовной жизни, а его посетительница, хотя и была убойных размеров, имела миловидное, если не сказать привлекательное лицо и холеные руки. Ее лица в листовке беглянок не было. Воцарилось молчание, которое Оранж поторопилась прервать. Она сказала, что летела из Калорадо в Вегас на частном самолете, но с самолетом что-то случилось, и ее вышвырнуло из кабины в чем было. Она была, к счастью, с сумочкой на коленях. После этого она распахнула свою многострадальную сумочку и стала выгружать на поверхность стола пачки денег, какие-то грамоты, предметы женской гигиены и желтую пару балеток. Последним у нее в руках оказался паспорт, из которого следовало, что она жительница штата Пенсильвания. В паспорте, под вдавленной голографической печатью было похожее на нее фото.
Полицейский спросил у нее про деньги: откуда они у нее и почему их так много. Она сказала, что играет только по-крупному, что в Атлантик-Сити ее не пускают ни в одно казино, и поэтому она решила полететь в Вегас.
За всем этим разговором он совершенно забыл про международные кассы и отпустил ее с миром, пожелав удачи в Вегасе.
Проходя около зеркальной стены, Оранж твердо решила, что до билетов на самолет она должна купить себе одежду и багаж.
В аэропортах свое расписание жизни, потому что это место пересечения временных зон. То есть сам аэропорт стоит на месте, но в нем останавливаются для пересадок люди, прилетевшие бог знает откуда. Именно эти люди вместе со своим багажом, болезнями, вирусами и бактериями привозят с собой и кусочки времени, которые они не дожили где-то там, откуда вылетели. Эти кусочки времени не только влияют на действия людей внутренне, но приносят специфическую ауру разновременья в аэропорты и проявляют себя внешним образом. Поэтому в аэропортах часто случается увидеть магазины и места приема пищи, работающие почти круглосуточно.
Оранж знала про это социологическое явление и поэтому нисколько не была удивлена, когда на ряду со спящими на лавках пассажирами, увидала открытые двери магазинов. Хотя она была и не земным созданием, но женщиной по духу, солидарной по умолчанию со многими женщинами Земли: делать покупки одежды с утра пораньше теперь была и ее идея. Технократка по воспитанию, она определила две отправные точки, пространства, между которыми ей предстояло заполнить удобным, красивым и в меру модным. Этими двумя точками были сумочка и желтые балетки. Третьей точкой ограничения должен был стать чемодан. Она решила выбрать себе такой, рядом с которым не стыдно было бы стоять, который гармонировал ее собственной величине и стати, такой, на который можно было положиться или присесть в трудную минуту.
В отделе продажи багажа не было ни одного человека кроме дремлющей в полу лежачем на прилавке положении молоденькой продавщицы и худенького паренька в белом костюме для представлений и белых носках – свои туфли он держал в руках и тщательно чистил чем-то пахучим. Продавщица, чтобы не заснуть до конца или чтобы сделать вид, что она не спит, держала перед собой литровой величины пласмассовый стакан с милкшейком и время от времени громко высасывала через соломинку остатки содержимого. Оранж подумала, что продавать чемоданы в аэропорту не имеет много смысла, потому что сюда люди приезжают с багажом. Исключением может быть ее исключительный случай или покупка чемодана для криминальных целей – каких она пока не знала. Тем временем молодой человек одел на ноги почищенную обувь и начал искусно демонстрировать свой товар. Его товаром был серебристого света чемодан, большой, но легкий и необычной для чемоданов прочности. Паренек демонстрировал свой чемодан совсем не для Оранж, а просто использовал ее, как средство для отвода глаз, чтобы продемонстрировать свои чувства к молоденькой продавщице. Оранж сразу поняла, что флиртовать здесь умеют по-любому: человек рубил чечетку на крышке чемодана под веселые куплеты с призывом провести ночку вместе. Полу спящая продавщица устало открыла глаза и улыбнулась ему толстыми губами – отказом там и не пахло. Оранж подумала про свою миссию на Земле и вздохнула: «Как здорово им тут жить – двуполым.» Она медленно переходила от чемодана к чемодану, гладила их осторожно, как незнакомых собак, и читала замысловатые инструкции о том, как пользоваться именно этой моделью и о ее преимуществах над другими. Некоторые инструкции поражали своей откровенной ложью – чемоданы хотелось купить в первую очередь, чтобы прямо здесь, не отходя от кассы, дискредитировать изделие и его изготовителей жестким неземным тестом на кислотостойкость, огнеупорность или гравитационные бури. Идеология Земли просматривалась насквозь через эти чемоданы. Дома, на семинарах по экономике планеты, много говорили об инфраструктурах и прибавочных стоимостях во всех сферах. Все здесь представлялось, как гигантский мыльный пузырь, обросший пузырьками поменьше со всех сторон. Неслучайно одной из самых популярных игр на Земле была покер. Все они здесь носят, продают/покупают и живут с покер фейс. С ними нужно быть очень осторожной и научиться самой раздувать щеки при любом раскладе.
В конце концов чечетка под куплеты закончились, и Оранж решила осмотреть серебристый чемодан. Молодой человек в танцевальном костюме замельтешил вокруг нее в предчувствии возможных комиссионных в такую рань. Чемодан и на самом деле был легким и вместительным. На его поверхности не осталось и царапинки от чечетки. Изнутри он тоже был неплох, разделенный сеточными перегородками, с объемными карманами на кнопках. После осмотра, когда паренек устал повторять заученное про чемодан, она спросила его полушутливо: «Кто покупает такие чемоданы в аэропорту в такое время суток?» Неожиданный вопрос застал его врасплох, и он проговорился: «Воры».
«Эта женщина в рубище, с бело-розовой нездешней кожей красивого треугольного лица явно была не местной. Она, должно быть, попала сюда случайно без вещей одетая в рубище» – подумал он: «Она запросто может купить этот чемодан.»
Оранж как будто пропустила его ответ и предложила испытать свойства чемодана. Для этого молодому человеку пришлось влезть в чемодан и быть там засчелкнутым. Продавщица за прилавком совсем проснулась и плакатно улыбалась над своем ухажером. Оранж покрутила чемодан на колесах вокруг его собственной оси, потом взяла за ручку и резко оторвала его от пола. Утробный голос изнутри сказал, что он задыхается.
Чемодан она решила купить, но заплатила за него меньше, чем просили, потому что он был дисплейной новизны. Во время ее расчетов она заметила мужчину, с которым на парковке они были свидетелями ограбления машины. Мужчина, видимо, недавно забрел сюда и выбирал себе кошелек. Склонившись над прилавком, на который уже были выложены все пожитки из его старого кошелька, он пробовал разместить их в приглянувшиеся новые, но все они были как-то мелковаты и после размещения превращались в раздутые и негнущиеся непонятно что. Черная продавщица посоветовала ему купить небольшой портфель и не мучиться, а он сердито ей отвечал, что все это у него помещалось раньше в кошельке – так зачем ему сейчас портфель. Она не понимала или не верила ему и смотрела на него с приоткрытым коралловым ротиком. В конце концов раздосадованный неудачей он сказал ей: «Если бы вы пришли за пляжным бикини, а никакие из них на вас не налезают, а продавец советует вам купить лыжный костюм вместо…»
Оранж не стала дослушивать диалог, а пошла заполнять пространство чемодана земными женскими прелестями.
Глава третья
Где-то через час она выкатила из магазина потяжелевший чемодан к одним из ворот выхода на летное поле. Там только что закончилась посадка на рейс, и на пустых креслах лежали прочитанные журналы и газеты, обертки от еды и предметы одежды, которые больше не понадобятся отлетевшим после приземления в другом месте. Светящееся табло не показывало ничего значительного для Оранж, куда бы она хотела полететь. Но лететь ей было необходимо.
Все тот-же человек со старым кошельком и голубым капроновым мешком для не стираного белья с кем-то назидательно говорил по телефону, задирая подбородок кверху во время пауз. Оранж было понятно, что он не перебивает, а говорит свое. Разговор был простой: кошелечник предлагал в телефон проверить различные места для поисков. В конце концов это что-то нашлось, кошелечник улыбнулся сам себе и сказал, что рад был помочь. Оранж невольно смотрела на него, и никто не мог заподозрить, что кроме простого интереса у нее был еще какой-нибудь. По шкале всех виденных ею мужчин он был где-то впереди индейцев, любителей группового секса, но позади полицейского и продавца чемоданов. Лицом он был похож на доброго динозавра, которому удалось пережить ледниковый период, с симпатичным таким лицом, которых больше никто не носит. Никто в здравом рассудке не мог бы себе представить, что Оранж пыталась снять мужичка – ей просто была нужна посторонняя помощь на чужой планете. К тому же разговор завел он сам, а она просто отвечала.
– Так вам удалось купить билет, или вы кого-то встречаете с новым чемоданом в подарок у трапа самолета?
– Да нет, я хотела бы улететь, но здесь на табло не видно, чтобы самолеты летали отсюда на Москву.
Человека с лицом доброго динозавра должно быть не удивляли в этой жизни никакие метаморфозы послеледникового периода, и он просто спросил: «Вам в Москву по делам или так – за песнями?»
Оранж не поняла вторую часть вопроса про песни и ответила на первую, что ей в Москве надо отметить командировку и оттуда следовать дальше.